Структурный гороскоп

Еще одна грань идеологического чуда - расцвет искусства. Не надо быть провидцем, чтобы представить, как снятие запретов и объединение противостоящих идей привело к взрыву художественного вдохновения. Достаточно вспомнить об эффекте слияния религиозного и светского искусства. "Иконоборческое движение послужило стимулом к новому взлету изобразительного искусства и архитектуры Византии.. Питаемые политической доктриной божественности императорской власти и избранности Византийской империи возродились с невиданной силой традиции римского триумфального монументализма. В ту эпоху императорские дворцы и общественные здания украсились декоративными мозаиками и фресками, прославлявшими победы императоров над варварами, развлечения василевсов, их пиры и охоты, ристания на ипподроме. В правление императора-иконоборца Феофила (829-842) в Константинополе широко развернулось строительство на территории Большого дворца, расположенного на берегу Золотого Рога. В короткий срок был создан целый комплекс великолепных зданий, среди которых выделялся причудливой архитектурой тронный зал... Но самой удивительной достопримечательностью нового дворцового ансамбля был зал Мистерион, обладавший необычной акустикой, - все, что в нем говорилось тихо в одном углу, отчетливо было слышно в другом. Это акустическое чудо достигалось при помощи особых механических приспособлений, сохранявшихся в тайне. Возможно, в его создании участвовал знаменитый ученый Лев Математик, украсивший другой тронный зал - Магнавру - различными механическими диковинками" (З. Удальцова). К "диковинкам" относились золотое дерево с грифонами и львами, золотой орган, золотой трон императора. Постройки царя Феофила "имеют совершенно исключительное значение как в истории искусств, так и в культурном отношении", они служили "предметом удивления для современников и иностранцев, посещавших Константинополь в Х и XI веках" (Ф. Успенский).

Говоря о втором византийском имперском цикле, необходимо напомнить, что духовное, религиозное развитие никак не ограничивало иные сферы национального любопытства. Так, например, в высшей Магнаврской школе "математических наук" под руководством Льва Математика обучали философии, грамматике, геометрии, астрономии... а вот богословия среди её предметов не было. Можно вспомнить и более центральные имена, и тут мы не увидим чрезмерной религиозности. Феофил до тонкости знал латинский и греческий языки, астрономию, естественную историю, занимался рисованием, сочинял музыку.

На этом, пожалуй, остановимся и подведем некоторые итоги.

Вновь мы пронеслись сквозь полтора столетия в жизни отдельного государства. Вновь мы увидели череду времен, никак не напоминающую череду времен года. За зимой первой фазы следовала осень второй, лето третьей и, наконец, весна четвертой фазы. Задача, поставленная в данной работе, выполнена, несомненна не только последовательность фаз, но и даты их прохождения. Однако совершенно отвлечься от общемирового масштаба, забыть о том, что было и что будет, невозможно. Хотя бы несколько слов о смысле всего 144-летия все же необходимо сказать.