СТРУКТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ: возможное и невозможное

Однако же сколько и отставания! Нет отопления. В основном, как и в средиземноморской Европе, рассчитывали, что об этом позаботится солнце. А оно подчас заботилось плохо. На всех землях турецкого ислама не было даже каминов, если исключить монументальный камин стамбульского сераля. Единственным решением служила жаровня («brasier»), когда можно

Китайская чаша начала XVIII в.: ученый читает в беседке, сидя на стуле (по всей вероятности, изображение сцены из романа). Музей Гиме. (Фото М. Кабо.)

раздобыть для нее древесный уголь или каменноугольную мелочь. В современной Югославии мусульманские дома всегда без печей. Камины существовали в Персии, притом во всех домах богачей, но были они узкими, «потому что персы, чтобы избежать дыма и сэкономить дрова, которые весьма дороги, сжигают их в стоячем положении»⁶⁷

. Зато не было каминов ни в Индии, ни в Индонезии — где, впрочем, они никогда и не были нужны. Не было их и в Японии, где, однако, случаются и сильные холода: у дыма от кухонного очага «есть только один выход — через отверстие в крыше»; жаровни с трудом обогревали плохо огражденные помещения⁶⁸, и купание в деревянной кадке с почти кипящей водой, которая имелась в любом доме, было в такой же степени средством согреться, как и помыться.

В Северном Китае, таком же холодном, как и Сибирь, напротив, общую комнату согревали, «зажигая огонь в маленькой печи, каковая находится у подъема на возвышение, которое расположено в глубине помещения и на котором спят. В Пекине у богатых людей печи побольше: их дымоходы проходят под жилыми помещениями, а топят печи снаружи». В общем, некое подобие центрального отопления. Но в бедных домах часто довольствовались примитивной жаровней: «сковородой с раскаленными угольями»⁶⁹. Так же обстояло дело и в Персии, где нередко случаются сильные холода

⁷⁰.

Следовательно, за очень немногими исключениями, отопления не было, или почти не было. Не было, или почти не было, и мебели. Страны ислама знали кое-какие сундуки из драгоценного кедра, где хранили одежду, ткани и семейные ценности; самое большее там пользовались низким столиком, иногда — большим медным подносом, поставленным на деревянную раму. Ниши в стенах комнат играли роль шкафов, во всяком случае в турецких и персидских домах. Но «никаких кроватей или стульев, какие есть у нас; никаких зеркал, никаких столов или круглых столиков на одной ножке, никаких шкафчиков и никаких картин». Ничего, кроме тюфяков, которые расстилают вечером и сворачивают утром, обилия подушек и восхитительных яркоокрашенных шерстяных ковров, порой наваленных друг на друга⁷¹, ковров, к которым христианский мир всегда испытывал страсть. Но это же меблировка кочевников.

Богатства, которые видишь в стамбульских музеях, — это драгоценные ткани, нередко вышитые стилизованными тюльпанами, это витые стаканы (так называемые «соловьиный глаз»), великолепные ложки из горного хрусталя, слоновой кости, перечного дерева, инкрустированные медью, серебром, перламутром или кораллом; это кипрский, а то и того лучше — китайский фарфор, роскошные драгоценности и два или три изумительных трона, целиком покрытые рубинами, изумрудами, бирюзой и жемчугом. Такое же впечатление оставляет тщательный перечень сокровищ курдского князя, захваченного турецкими войсками в июле 1655 г., - сокровищ, пущенных в распродажу с аукциона: сундуков из слоновой кости, кипариса и эбенового дерева, ларцов, инкрустированных сверкающими драгоценными камнями, сияющих бриллиантами флаконов с розовой водой, курильниц для благовоний, книг, напечатанных на Западе, списков Корана, исполненных порой знаменитыми каллиграфами и украшенных Драгоценными камнями, серебряных подсвечников, китайского фарфора, агатовых чаш, изникских^*BE

кубков и блюд, оружия, достойного «Тысячи и одной ночи», — сабли с клинками из драгоценных булатов в покрытых золотом ножнах, серебряные булавы, шитые золотом седла и, наконец, сотни тигровых шкур и бесчисленные ковры…⁷²

ДВОЯКАЯ КИТАЙСКАЯ МЕБЕЛЬ