СТРУКТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ: возможное и невозможное

В действительности на этом верхнем уровне значение имел только серебряный слиток. «Белый как снег», потому что к нему примешивали сурьму, такой слиток был в Китае важнейшим средством при крупных обменах, настолько, что при Минах (1368–1644 гг.) оживилась товарно-денежная экономика, стремившаяся расширить свою сферу и умножить число своих услуг. Вспомним о лихорадке, связанной с китайскими угольными копями (1596 г.), и об огромном скандале, который из нее воспоследовал в 1605 г. Спрос на серебро был тогда таков, что оно обменивалось на золото по курсу, доходившему до 5:1. Когда манильские галионы установили связь с Новой Испанией через Тихий океан, китайские джонки спешили им навстречу. В Маниле любой товар обменивался только на белый металл Мексики, в целом на миллион песо в год⁵⁵. Китайцы, писал Себастьян Манрике, «сошли бы в преисподнюю, чтобы найти там новые товары для обмена их на столь страстно вожделенные реалы. Они доходят до того, что на своем скверном испанском языке говорят «plata sa sangre», т. е. «серебро — это кровь»⁵⁶.

В повседневной реальности серебряные хлебцы не могли каждый раз быть использованы целиком. Покупатели «разрезают их стальными ножницами, которые носят для сей цели, и делят хлебцы на более крупные или более мелкие монетки, [т. е. кусочки], смотря по цене покупки». Каждый такой кусочек должен был взвешиваться; и покупатель и продавец пользовались небольшим безменом. Один европеец говорил между 1733 и 1735 гг.: «Нет почти ни одного китайца, каким бы нищим он ни был, который не носил бы с собой ножницы и маленькие весы. Первые служат для разрезания золота и серебра и называются трапелин (trapelin), а вторые, которые служат для взвешивания металлов, именуются лидань (litan

). Китайцы столь ловки в таких делах, что зачастую отрезают на два лиара серебра или на

На пекинских улицах: купец с огромными ножницами для резки серебряных слитков и безмен для взвешивания кусочков серебра.

пять су золота настолько точно, что вторично резать не приходится»⁵⁷.

Те же самые детали мы находим и столетием раньше у отца де Лас Кортеса, который в 1626 г. поражался удивительному знакомству всех китайцев с таким странным платежным средством. Нет ребенка, говорит он, который не умел бы определить стоимость металла в слитке и большую и меньшую его чистоту. Мельчайшие крохи металла подбираются при помощи наполненного воском своего рода бубенчика, который они носят на поясе. Когда стружка собирается в нем в довольно большом количестве, достаточно велеть растопить воск⁵⁸. Следовало ли восторгаться такой системой? Первый наш очевидец не колебался. «Ежели поразмыслить о множественности видов нашей европейской монеты, — писал он, — то я полагаю, что для китайцев не иметь ее ни в золоте, ни в серебре — большое преимущество. Причина сего, по моему мнению, заключена в том, что, коль скоро металлы эти считаются в Китае товарами, количество их, каковое туда ввозится, не может вызвать столь большого роста цен на продовольствие и прочие товары, как в стране, где весьма обычны деньги в виде чеканенной монеты…» И наш энтузиаст добавлял: «А впрочем, цены всех вещей в Китае так хорошо отрегулированы, что там почти не покупают вещи по цене, превышающей обычную их цену. Только европейцы становятся жертвами собственной доверчивости. Ибо китайцы постоянно им продают то, что те покупают, дороже обычных местных цен»⁵⁹.

Правда, слишком обширный Китай не был наводнен серебром, что бы ни говорили об этом многие историки, описывавшие его как «всасывающий насос» для белого металла со всего мира. Доказательства? Да огромная покупательная способность простой монетки в восемь реалов! Что такая монетка стоила от 700 до 1100 caixas (в зависимости от провинции и от разной, но все же единой имеющей там хождение монеты), мало что нам говорит. Но на одну такую мелкую серебряную монету

Торговец бечевками для нанизывания мелкой монеты (sapèques). См. на иллюстрации (с.482) такие монетки с отверстием в центре и их изображение на «банкноте» в виде нанизанных на бечевку связок. Национальная библиотека, Кабинет эстампов.

в 1695 г. «можно в течение шести месяцев иметь лучший хлеб в мире»: речь явно шла о потреблении одного человека, в данном случае — путешественника с Запада, который использовал к своей выгоде необычайно низкую цену пшеничной муки, которая в Китае мало ценилась. Но в конце концов за такую маленькую серебряную монетку, выплачиваемую ежемесячно, тот же самый путешественник мог бы нанять и китайского слугу, «дабы готовить пищу», а за один таэль (т. е. 1000 caixas, в то время примерно эквивалентные «восьмерной» монете) обеспечить себе услуги китайца-слуги «зрелого» возраста, который получал сверх того единовременно «четыре восьмерные монеты на пропитание своего семейства», пока он будет сопровождать нашего путешественника, а именно Карери, до Пекина⁶⁰.