Струны

Багшо, утративший всю свою недавнюю бодрость, сидел вяло сгорбившись и угрюмо рассматривал ничем не примечательный пол. Грудь, руки, ноги - все у него было непомерно толстое, как у штангиста-тяжеловеса. И ведь не жир какой-нибудь, а сплошные мышцы - с уважением подумал Седрик. Вот только зачем он брюхо-то такое отпустил? Искусственная кожа, сплошь покрывающая голову и шею, заканчивалась в верхней части грудной клетки, ниже шла настоящая - такая же, сколько мог судить Седрик, безволосая.

- Я сказал, двенадцать для индуса этой модели. А у меня немецкий костюм. Эти штуки получше, только работать в них сложно, практика нужна. - Багшо допил пиво, тыльной стороной ладони вытер губы. - В немецком костюме я выдерживаю сорок пять метров, ну а там не шибко-то больше сорока пяти и было.

- Хрен там не шибко.

Багшо равнодушно пожал плечами:

- Вот тебя поймать - это и вправду было трудно. Для такой операции нет автоматической процедуры.

- Нет процедуры? - содрогнулся от запоздалого ужаса Седрик. - Так это что, ты сам, без ничего?

Толстые губы изогнулись в ухмылке.

- Я сам - мой глазомер, мой расчет. Ну как, рад небось, что я не ошибся? Хряпнувшись о бетон, ты не представлял бы никакого дальнейшего интереса. Я никогда еще не ловил предмета, двигающегося с такой скоростью.

Руки Багшо успели уже покрыться синими и багровыми кровоподтеками уолдики защитили их, но далеко не полностью.

- А зачем ты меня обманул? - возмущенно спросил Седрик. - Ты замедлял индуса и замедлял, а перед окном и совсем остановил. Я уже решил, что ничего такого не будет, а тут он взял и нырнул вниз.

Багшо взглянул на Седрика, пару секунд помолчал, а затем вздохнул:

- Иначе не получалось. Во-первых, мне нужно было приготовиться. Во-вторых, индус не умеет прыгать. Ударься он о подоконник на полной скорости, вылетел бы наружу крутясь, как пропеллер.

Седрик хмыкнул и отвел глаза.

Полет продолжался. Видимо, солнце уже взошло - затянутое облаками небо совсем просветлело, приобрело тошнотворный желтоватый цвет. Они ползли над лесами и оврагами - Самп был конгломератом многих городов, не совсем еще сросшихся воедино. То здесь, то там попадались новые, торопливо достраиваемые здания - несмотря на уменьшающееся народонаселение, мир переживал строительную лихорадку.

- Ты ни разу не перешел за сто, - негромко сказал Багшо.

- А?

- У тебя и вообще медленный пульс, но даже во время падения он не перевалил за сотню. Есть чем похвастаться.

Седрик зябко поежился - то ли от утреннего холода, то ли от воспоминаний.

- А сколько трупов? - спросил он. - Сколько человек погибло?

- Не знаю. Мы никого не трогали, только защищались.

- Столько разрушений и жертв - чтобы убить меня? Просто чтобы напакостить бабушке и попасть в вечерние новости?

- Может, и так, - пожал плечами Багшо, - а может, и не так. Может, они и знать не знали, кто ты такой. Просто услыхали, что на их территории происходит что-то серьезное, и решили принудить нас к капитуляции. Затем они разобрали бы нас по винтику, узнали бы, кто мы такие, и стали думать, что делать с нами дальше, как бы использовать нас с максимальной для себя выгодой.

Седрик снова поежился.

- Ты во всем этом не виноват.

Некоторое время Седрик молча смотрел, как мутнеет, запотевает блестящая поверхность пивной банки; Багшо внимательно за ним наблюдал.

- Нет, - сказал он наконец. - Нет, я в этом не виноват.

- То есть виноват я?

А кто же еще? Багшо вломился на территорию противника чуть не с целой армией, в чем не было никакой необходимости. Он угробил чертову уйму времени, вытирая о Седрика ноги. Оттягивался, значит. Он приказал Седрику принять душ и побриться, а ведь нужно было ноги в руки и линять из этой гостиницы, покуда целы. Фактически немец сам напрашивался на неприятности.

- А кто об этом спросит?

- Только Институт, - пожал плечами Багшо.

- А полиция? Городские власти? Штат? Казалось, Багшо воспринял слова Седрика как не совсем удачную шутку.

- У тебя есть крыша. Лучшая, какую только можно придумать. Ты помрешь от старости, прежде чем полиция получит право хоть пальчиком до тебя дотронуться. Пусть юристы отрабатывают свою зарплату.

- Это что же, значит, если ты работаешь на Институт, тебе все сойдет с рук?

- Вот уж хрен! Просто Институт сам с тобой разберется. А, понятно!

- А кто подаст рапорт о сегодняшних событиях? Не отрывая от Седрика полуприкрытых глаз, Багшо запрокинул голову и вытряхнул себе в рот последние капли пива. Затем он смял банку.

- Я. Можешь подать и ты - если хочешь.

- Или подписаться под твоим? Искусственная кожа на лбу Багшо сложилась в задумчивые морщины.

- Возможно, тебя попросят составить рапорт. На этот раз.

- Но я могу проявить инициативу. Словно чувствуя какую-то угрозу, немец еще плотнее укутался в одеяло. Пальцы толстой, слоновьей ноги нервно царапнули металлический пол.

- Ты хочешь попросить о замене?

- А я ее получу?

- Возможно, - буркнул Багшо.

- После сегодняшнего? - не отставал Седрик.

- После сегодняшнего, - неохотно подтвердил Багшо. - А если ЛУК подаст жалобу, тебя, скорее всего, попросят написать рапорт.