Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Публикация этого каталога по времени совпала с принятием Николаем I решения о создании в России первой национальной обсерватории, которая должна была быть не хуже лучших европейских обсерваторий, как в Англии, гак и на континенте. Вместе с другими немецкими учеными Вильгельм Струве принял активное участие в проектировании Пулковской обсерватории, а в 1839 году, когда она была построена, стал ее первым директором. В связи с этим он в том же году вместе со всей своей огромной (тринадцать детей) семьей перехал из Дерпта в Санкт-Петербург и принял российское подданство. Одновременно он получил звание наследственного дворянина и был избран в Российскую Академию наук. Под его руководством Пулковская обсерватория очень скоро не только сравнялась с лучшими европейскими, но и превзошла их всех, став центром мировой астрономии того времени. Благодаря Вильгельму Струве в России сформировалась своя собственная великая астрономическая школа. Пользуясь заслуженными почетом и уважением, Струве занимал свой пост до 1857 года, пока тяжелая болезнь не вынудила его уйти в отставку. Умер он в 1864 году[5]

.

Вильгельм (или Василий — это имя он принял при переходе в российское подданство) Струве стал родоначальником четырех поколений выдающихся астрономов, некоторые из них продолжили его исследования в области двойных звезд. Последний из этой научной династии Струве, возможно не имевшей себе равных в истории науки, умер в 1963 году в США[6]

. Другие потомки Вильгельма Струве избрали для себя либо преподавательскую деятельность, либо гражданскую службу. Авторитет и связи отца позволили им получить работу в лучших учебных заведениях России, и они довольно быстро ассимилировались. В середине XIX века, несмотря на короткий срок пребывания в России, Струве чувствовали себя в этой стране как дома. Воспитанные в рамках протестантской культуры, усвоенной ими в Гамбурге и Дерпте, они хранили верность ее основным принципам, что позволяло им весьма гармонично вписываться в систему правления Николая I, пытавшегося привить своим подданным европейские идеалы бескорыстного служения государству и уважения к учености. Им было легче приспособиться к службе в империи с национально-консервативными принципами, заимствованными из времен австрийской и германской Реставрации, чем довольно заметной части русского дворянства, воспитанного на идеалах французского Просвещения или немецкого романтического идеализма. Поэтому они весьма преуспели в России и стали такими ее патриотами, какими могли быть только обрусевшие немцы.

П. Б. Струве — студент, начало 1890-х годов.

Отец Петра Струве, Бернгард, был сыном Вильгельма Струве от его первой жены, немки из гугенотского семейства. Родившись в Дерпте в 1827 году, он провел в этом городе первые двенадцать лет своей жизни. После переезда в Санкт-Петербург он поступил в Царскосельский Лицей, самое престижное учебное заведение в России, учащиеся которого, происходившие из самых блестящих помещичьих и сановных семейств страны, подготавливались для занятия высоких государственных постов. Бернгард окончил Лицей в 1847 году и некоторое время работал в Санкт-Петербургском архиве, но недолго, поскольку вскоре нашел для себя более интересное поприще. Именно в это время Николай I назначил H. Н. Муравьева генерал-губернатором Восточной Сибири и поставил перед ним задачу провести там широкие преобразования, призванные прекратить вопиющие налоговые злоупотребления и притеснение местных народностей, а также установить над этой огромной территорией более строгий контроль со стороны центральных государственных структур. Будучи типичным представителем класса просвещенных государственных чиновников, которых в России было гораздо больше, чем это может показаться на первый взгляд, Муравьев привлек на свою сторону многих идеалистически настроенных молодых людей. Бернгард Струве служил под его началом пять лет, в течение которых вдоль и поперек изъездил Сибирь. Поскольку на окраинах империи был постоянный недостаток заслуживающих доверия людей, Бернгард получил гораздо больше возможностей для стремительной карьеры, чем если бы оставался в Санкт- Петербурге. Ему было всего двадцать пять лет, когда Муравьев поставил его во главе администрации Иркутской губернии, чья территория занимала большее пространство, чем любая из стран Западной Европы. То были счастливейшие годы его жизни, ностальгические воспоминания о которых он оставил в своих мемуарах о Муравьеве, написанных сорок лет спустя, незадолго до смерти[7].