Сценарии судьбы Тонечки Морозовой

Он сбежал с крыльца, кого-то окликнул, о чем-то распорядился. Сунул руки в карманы и посмотрел по сторонам, потом на небо и сказал в рацию:

– Эмма Львовна.

– Я здесь! – Сердитая тетка трусцой подбежала со стороны навеса.

– Смотрите, на улице мы сегодня умрем от переохлаждения, – сказал Аллилуев. – И нас похоронят. Снимаем интерьер. Посмотрите, что нужно для сцен тридцать четыре, тридцать восемь и девять. Если все есть, репетируем и снимаем.

– Хорошо, Олег Алексеевич!

…Ого, подумала Настя. Олег Алексеевич, ни больше ни меньше!

– И вот за девушкой поухаживайте! – велел Аллилуев, кивнул на Настю и заскакал через лужи. – Мотор через сорок минут.

– За тобой нужно ухаживать? – осведомилась Эмма.

– Нет, нет, спасибо, – быстро сказала Настя. – Я тут посмотрю пока.

– Ну смотри, смотри, – разрешила тетка. – Только ты чего-то вырядилась не по погоде.

– Я… не рассчитала.

– Пойдем со мной.

– Что? Куда?

– За мной иди.

Эмма, решительно шагая, привела ее в вагончик, очень похожий на тот, где квартировала Мила. Здесь тоже было тепло, пахло кофе и табаком, но здесь обитали люди, две женщины. Одна гладила что-то на широкой доске, другая чистила и без того сверкающий мужской ботинок.

– Девчонки, я вам беженку привела! – зычно объявила Эмма, распахивая дверь. – Из теплых стран! Изыщите чего-нибудь от обморожения?

– Водочки, может, Эмма Львовна? – спросила та, что гладила.

– Эх, хорошо бы! – гаркнула Эмма. – Только не мне, а вот ей! А водочки мы в конце смены тяпнем!

– А будет сегодня конец-то? – Та, что с ботинком, посмотрела на Эмму, а потом на Настю. – С новым режиссером.

– Пока в графике, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Он вроде не бестолковый, а там кто его знает! Мотор через сорок минут!

– Заходи, девочка, – пригласила первая. – Замерзла? Меня Лена зовут.

– А я Настя.

– Господи, чего это ты так идешь? – удивилась вторая. – Ноги отморозила?

– Стерла, – призналась Настя.

Ей было неловко, но приятно и радостно – то ли от тепла, то ли от того, что две эти женщины при взгляде на нее начинали улыбаться, и ей хотелось улыбаться в ответ.

– В таких колодках разве можно ходить? – спросила вторая. – Да еще на работу! Или ты просто так, посмотреть приехала?

– Посмотреть, – призналась Настя.

– Что бы нам такого придумать? – сама у себя спрашивала Лена, ловко и аккуратно перемещая вешалки с одеждой по рейлеру. – У нас все летнее, не годится.

– А из прошлого сезона?

Лена обернулась.

– А мы из прошлого сезона ничего не брали.

– Как же не брали! Вон с той стороны за занавеской!

Лена перешла на другую сторону вагончика.

– Тебе, может, кофе пока горячего?

Настя с восторгом согласилась на горячий кофе.

– Наливай сама, видишь, там плитка, а с правой стороны кофеварка. Сахар там же и молоко!

Настя налила кофе в кружку с надписью «А нам все равно!», накидала сахару и набулькала молока из бутылки. Отхлебнула и зажмурилась – так было горячо и вкусно.

Кажется, только недавно они с Даней дискутировали про молоко, и воспоминание было неприятное, дурацкое.

– Нашла! – радостно объявила Лена. – Смотри, какая вещь!

И вытащила с вешалки громадное клетчатое пончо.

– Ты вот так завернешься, и будет тебе тепло. Только после смены не забудь отдать. А то мы потом не найдем.

– Конечно! – пылко пообещала Настя. – Конечно, отдам!.. А вы до самого конца будете?

– Куда же мы денемся? – засмеялись обе. – Пока артисты в последний раз в свое не переоденутся, костюмеры все время на работе.

– А с ногами что делать? – озабоченно спросила Лена, поглядывая на Настины туфли. – Как ты думаешь, Катюш?

– А я уж все придумала! Давай надевай.

Перед Настей явились теплые носки полосатой шерсти и войлочные башмаки с задранными носами и без задников. Похожие Настя видела на иллюстрациях к сказкам Андерсена. Там у всех были такие, только деревянные, и такие же полосатые чулки!

Настя скинула ненавистные туфли, натянула носки и сунула ноги в мягкий войлок.

– Какая красота! Какое счастье! – проговорила она. – Вот спасибо вам.

– Колодки свои давай сюда, – сказала Катя. – Мы их хоть подсушим немного.

Настя никогда не думала, что теплые носки и войлочные башмаки и вправду счастье и драгоценный подарок судьбы. Она еще попила кофе, жмурясь от счастья. Наверное, нужно Джессику позвать, она же хотела посмотреть на артистов!

– Кто у вас снимается? – спросила Настя, вспомнив про Джессику и артистов.

– Ты и не знаешь? – удивилась Лена. – Кондрат Майданов главный герой…

– И Леночка Редькина героиня, – подхватила вторая. – У нас хороший состав, мы уж третий сезон снимаем! Дождаться не могли, когда съемка начнется, все ждали, переживали, утвердят, не утвердят нам бюджет!

– А с Дольчиковой вы не работали?

– Ну конечно, работали! – негромко воскликнула тоненькая Лена. Она вообще все делала бесшумно, даже восклицала. – Такая девочка была хорошая, добрая, мягкая.

– Ну, не особенно она добрая, – поправила вторая. – Под настроение могла истерику закатить.