Сценарист

Джиро не отвечала. Хотела ли она вообще сейчас говорить? Бесспорно, она хотела этого, но могла ли? Нет, не могла, ибо её сковали боль и страх. Она… не хотела сопротивляться. Кьёка действительно сейчас считала себя жалкой, ибо ничего не могла противопоставить злодею, который, кажется, злился всё больше, не получая ответов на свои вопросы. Вместо того, чтобы обдумывать ответы, она вспоминала те самые приятные моменты, когда они вместе проводили время. Син был для неё образцом для подражания — героем, который помог ей преодолеть свои страхи. Она ценила его больше, чем всех остальных. В один момент он даже успел встать на одну ступень с её родителями, которых она безгранично любила. Она даже начала желать, что когда-нибудь она сможет их познакомить, дабы все они стали частью большой семьи — это было её сокровенным желанием, которое она всё время таила в себе.

А теперь объект её уважения и любви избивал её, требуя ответы на поставленные вопросы.

Девушка не выдержала и всё-таки заплакала. Дорожки слёз тут же проползли через всё лицо, а глаза её стали краснеть. Она всё ещё старалась держаться, но срыв был не за горами.

— И это всё, на что ты способна? Я думал, что ты более рациональная. Видимо, я действительно не разбираюсь в людях. — констатировал Син, завидев слёзы подруги. — И к чему же это, Кьёка? Ты могла попробовать сопротивляться, могла попробовать побеседовать со мной, могла крикнуть и позвать на помощь, но вместо всего этого ты решила просто заплакать. Думаешь, что это поможет тебе? Надеешься, что во мне проснётся жалость? Прости, подруга, но я не обладаю подобными чувствами. По крайней мере, сейчас не обладаю. — с разочарованием в голосе говорил Айкава. — Больше меня печалит тот факт, что ты просто принимаешь удары и даже не защищаешься. Неужели это то, к чему ты действительно стремишься? Хочешь быть обычной грушей для битья? И какое же у тебя будет геройское имя? «Терпила»«? 'Груша»? «Настрадамус»? «Бог терпел и нам велел»? Не понимаю я тебя, Джиро.

Вновь ударив девушку, злодей отпустил её голову и внимательно присмотрелся к её ушам, с которым свисали штекеры, являющиеся её причудой. Кьёка, завидев, что он смотрит прямо на её уши, ужаснулась, ибо понимала, что сейчас может произойти. И ведь занервничала она не зря: в этот же момент злодей повалил её боком на землю и схватил один из штекеров, начав осматривать его.

— У тебя действительно одна из самых полезных причуд. Природа даровала тебе эту причуду, которая предназначается для того, чтобы ты слушала и понимала людей, но, подобно всем остальным бездарям, ты глуха к ним. Ты не хочешь их слушать. Ты не хочешь их понимать. Тебе важно лишь то, что хочешь ты. Кьёка, ты самая настоящая эгоистка, ты в курсе? И при этом ты хочешь стать героем? Жалкое зрелище. — с некой усмешкой говорил он. — Только подумай: ты могла спасти своих друзей, если бы внимательно слушала меня и понимала. Ты бы смогла ещё давно понять, что я не тот, за кого себя выдаю, после чего спокойно бы доложила остальным и меня арестовали. Это был бы самый идеальный ход событий для вас, но, увы, ты была глуха. Быть может, это знак того, что тебе не нужны эти уши? Может ли быть такое, что и без них ты сможешь жить так, как живёшь сейчас? Я знаю идеальный способ проверить это, Кьёка, но для этого мне понадобится твоё полное содействие. Ты же не откажешь хорошему другу, верно? — спросил Син, достав нож из одного из карманов, после чего поднёс холодное металлическое лезвие прямо в штекеру.

Девушка запаниковала. Этого она точно не хотела. Она не могла позволить, чтобы злодей осуществил задуманное. Джиро понимала, что, если прямо сейчас она ничего не сделает, то он просто совершит задуманное, лишив девушку причуды. Однако, она также понимала, что достойного сопротивления оказать не сможет, так что придётся поступить иным способом.

Ей придётся умолять.

— Стой… — всхлипывая, произнесла Джиро. — Прошу… Нет, умоляю… не надо! — сказала она под сопровождение нахлынувшей истерики. — Всё, что угодно, но не это!

Син разочарованно опустил взгляд, всматриваясь в лицо будущей героини.

— Всё, что угодно? А готова ли ты терпеть всё, что угодно? — задал вопрос Айкава, положив свободную руку на бедро Кьёки. — Неужели ты готова терпеть все виды унижений, чтобы не лишиться причуды? Смелый ход, но осилишь ли? — продолжал спрашивать он, немного опустив руку ниже. — Прямо сейчас я злодей, которому в голову может прийти очень много грязных идей, и не все из них ты не захочешь ощущать на собственной шкуре.

Дрожь по телу девушки усилилась. Она была на грани полной истерики и потери контроля над разумом, но как-то продолжала держаться. Это давалось ей очень трудно, но она понимала, что только так сможет выжить. Однако, она не понимала, почему же так цепляется за жизнь. Раньше её не особо интересовали вопросы про ценность человеческой жизни, но именно сейчас, когда она может её лишиться, она подумала об этом, пытаясь понять, стоят ли эти мучения жизни.