Сцены из жизни дознавателя Шишкина

На второе мясо: грудинка «Провансаль», колеты «Шассер», котлеты «Телячьи могли», филе миньон с соусом «Бордолет», зразы а-ля Нельсон, ножки пулет, котлеты пожарские, лангет де беф пикан, эскалоп диву, рагу де мутон, грудинка фрикасе, рамштекс с соусом пикан, сосиски с шукрутом, лангет по-грузински, дичь заливная, поросенок под сметаной, волованы из дичи, баранина жареная с кашей, жареный заяц в сметане.

Третьим блюдом рыба: судак в белом вине, соте из судака, муксун итальян с соусом тартар, салат итальян из рыбы, стерлядь по-петербургски, окуни по-польски, окуни по-американски, налимы в красном вине, налимы в белом вине, караси в сметане, винегрет итальян из рыбы, стерляди а-ля русс, жареная нельма, кулебяка с рыбой.

Четвертая перемена птица: жареные тетерева, гуси, индейки, утки, куропатки. К ним прилагаются соленья и салаты.

На сладкое: «пунш абрикотин», «желе мараскинный», «пудинг кабинет», «ваниль по-испански», «бисквит со сливками», «конде де помне», «салат оранж», «кашка-запеканка с вареньем», «компот из русских фруктов», «шарлот глиссе», «пирожное-желе ромовое», «пирожное-кофе по-испански», «мороженое облепиховое», «яблоки конфи».

Крепкий алкоголь: коньяки Асланова, Шустова, коньяк «Феникс», рябиновая настойка «Нежинская», настойка «Уральская брусника», горькая водка «Дикая черешня» и др.

Безалкогольный лимонад «Тархун».

Пиво: «Пильзенское» томского крюгеровского завода и мариинского пивоваренного завода «Сибиряк».

Вино: «Сен-Рафаэль», бордосские вина, столовые, игристые, портвейн, мадера, мускат, «вяленое», «крепкие красные вина старые», шампанское.

Приятного аппетита!

Там же

— Как всегда в корень зрите, любезный Иван Дмитриевич! — после некоторого перерыва в разговоре, связанного с заказом и опробованием великолепных блюд и напитков, отвечает уже несколько размякший Семён Феофанович Хромов, — Нашёл я себе дело по душе во Славу Бога и России! В Санкт-Петербург поеду жить, здесь уже ничего не держит. Вот памятник Феодору Козьмичу и часовню его имени в монастыре поставлю, да и тронусь.

Он вытирает чуть вспотевшее лицо крахмальным платком с красивым вензелем в уголке «ХСФ».

— А деньги… Да, что те деньги, — Хромов тянется серебряной вилкой за хрустким белым груздочком с чесночком и хреном и опрокидывает в себя мелкую, буквально на глоточек, рюмочку роскошного Шустовского коньяка.

— На хлеб… — он обводит руками заставленный блюдами стол, — Нам хватит… И достаточно. А то вот так, всех покупаешь, продаёшь… а через пять лет, хоп, и «со святыми упокой»!

И Хромов сам пугается своих слов… И нарывается на совершенно трезвый, долгий и пронзительный взгляд своего старшего товарища:

— Значит пять лет мне осталось, говорите? Ну что ж… и того достаточно, пожил! Это Вам прозорливец Феодор Козмич то дело во Славу Бога и России сообщил перед кончиной, так ведь?

Хромов молчит. И тогда Асташёв тихо говорит ему:

— Вы вот что, Семён Феофанович! Как начнёте то дело или уже начали, меня старика не забудьте. Может деньги понадобятся, а может и ещё что. Всё предоставлю Вам в лучшем виде, только скажите. Не чужие, чай!

Сюжет 5. Отказной материал

Бюро СМЭ

Санкт-Петербург.

— Шишкин, я тебе уже пятый раз говорю… Ну не помню я ничего! Только собралась вскрывать, сзади дверь хлопнула, кто-то вошёл в блок. Оглянулась… У дверей стоит высокий мужчина в чёрном пальто и наставляет на меня свою тросточку. Вспышка в глазах! Думала ружьё, убил. И ничего… Труп исчез. А потом вот ты пришёл.

Они уже пообнимались за встречу и переместились из морга в кабинет Эллы в здании Бюро. Она переоделась в цивильное и поставила кипятить электрический чайник. На стол две чашки, ложечки, сахарницу и вазочку с мелкими конфетками и сушками с маком.

Дверь в кабинет постоянно открывается и в дверном проёме появляется очередная голова. Голова улыбается, кивает, но в кабинет не лезет… Органы же Эллу сейчас допрашивают. Все в дежурной смене уже знают, что судмедэксперт Бекетова нашлась и сей факт радостно свидетельствуют личным осмотром, только и всего. Врачи же…

— Элла, тот мужчина был с бакенбардами? — спрашивает Валера.

— Не обратила внимания. Вот глаза его помню… прямо буравчики какие-то, бр-р!

— Элла, тебя сутки нигде не было и тебя никто не видел! Ты как-то это сама ощутила? Голод там или по-маленькому вдруг захотела?

— Обалдеть! Сутки⁈ Н-нет, никак. Я и не поняла что уже сутки прошли. Вот был он, а вот сразу ты пришёл. А труп Танцора куда делся?

— А сжёг его тот мужик с тросточкой в «мобильном крематории». Тебя куда-то дел, гад, загрузил труп Танцора на тележку, пошёл и сжёг. А Митрич, пьяница, в это время в подсобке пьяный дрых.

Помолчали, выпили по чашке чая. Что тут скажешь…

— Ладно давай собирайся! Отвезу тебя домой… отдохни. Если чего вспомнишь, сразу звони.

— Шишкин, я не устала, я к тебе хочу. Собирались же вместе побыть на выходные, а сегодня суббота.

— Ко мне? Ну ладно. Давай ко мне. Только пока отказной материал не напишу, не приставать! Другого времени не будет. Без обид? Договорились⁈

— Ладно… договорились, не буду.