Сцены любви

Вместо черного котелка он надел соломенную шляпу, которая своими широкими полями закрывала его лицо от солнца, а вместо наглухо застегнутого шерстяного сюртука на нем была рубашка с мягким воротничком, свободный пиджак и брюки – все из светлой легкой ткани.

Хотя его пиджак был застегнут на все пуговицы, а ворот рубашки стянут галстуком – что придавало ему весьма строгий вид, – он тем не менее выглядел примерно так же, как и прохожие на улицах, что позволяло ему бродить по улицам, не привлекая к себе излишнего внимания. Разумеется, карманы его костюма скрывали в себе целый арсенал.

Но несмотря на смену одежды пот все равно безудержно струился у него по лицу, а вездесущие москиты не давали покоя. Рубашка на спине и под мышками тоже стала влажной от пота.

Как люди могут вообще жить в Новом Орлеане? Особенно в августовскую жару, когда они вынуждены ходить по улицам, где между камнями мостовой растет мох, и дышать влажным воздухом.

Де ла Барка с непередаваемым удивлением смотрел на домохозяек и их слуг, спешащих за покупками, на торговцев с тележками, на бизнесменов и плантаторов, разъезжавших в своих экипажах и повозках. Они, казалось, совсем не замечали жары, которая готова была поглотить его.

Наконец в конце аллеи остановился экипаж. Де ла Барка достал из кармана газету и пробежался по ней глазами, а потом прошел на несколько шагов вперед, делая вид, что его интересуют номера домов. С этого места он увидел, как из экипажа вышел мужчина.

Сыщик смахнул со лба пот. Мужчина был высоким, смуглым и поразительно красивым. Наверняка актер, презрительно подумал де ла Барка. Он вполне подходил под описание, данное Армистедом, да, но такому описанию соответствовало три четверти актеров, выступавших в городах вдоль всей Миссисипи.

Мужчина повернулся, чтобы подать руку женщине. Золотистые волосы сверкнули в лучах заходящего солнца. Сыщик сразу же вспомнил двух женщин, с которыми разговаривал в Вайоминге. У Рейчел Уэстфолл были точно такие же волосы. И волосы Рут Уэстфолл тоже, вероятно, были этого же оттенка до того, как они начали седеть.

«Моя сестра», сказала тогда младшая из женщин. Он уехал, решив, что она ненормальная. Возможно, это действительно так. Словам женщин нельзя доверять. Из ревности или злорадства они часто лгут, обвиняя других.

Он оказался в Новом Орлеане не случайно. Сначала он вернулся в Чикаго, где находился дом Бенджамина Уэстфолла. Там он узнал, что тринадцать лет назад Уэстфолл нанимал частного детектива Паркера Бледсоу из агентства Пинкертона.

Бледсоу должен был найти старшую сестру Рейчел Уэстфолл, Миранду Драммонд. Согласно отчету, она в шестнадцать лет убежала из дома. Детектив нашел ее в некой театральной труппе. Ее отчим, Бенджамин Уэстфолл, забрал ее оттуда.

По слухам она умерла в исправительном доме. Очевидно, это не было правдой. Рейчел Уэстфолл совершенно определенно произнесла «моя сестра».

Он о многом хотел бы расспросить Бледсоу, но этот человек был найден мертвым вскоре после представления отчета Уэстфоллу. Его убийцу так и не нашли. Не могла ли Миранда Драммонд каким-то образом быть виновной в смерти Бледсоу? А в дальнейшем и Уэстфолла?

В момент гибели Бледсоу ей было всего семнадцать лет, но возраст, как давно понял де ла Барка, не был помехой для убийства. Шестилетний ребенок вполне мог нажать на курок пистолета, а десятилетний ударить человека ножом.

Появление белокурой женщины и высокого темноволосого мужчины в труппе актеров вроде бы и не имело прямой связи с ужасными событиями в форте Галлатин. Имя Миранда, хоть и достаточно редкое, вполне могло тем не менее принадлежать большому числу женщин по всей стране. Имя Шрив Катервуд совершенно не походило на имя Марк Филлипс. Однако при виде этих двоих охотничий инстинкт де ла Барки проснулся. Он заставил себя спокойно все проанализировать.

Женщина, возможно, и не была дочерью Рут Уэстфолл и Френсиса Драммонда. Она была просто светловолосой актрисой, отдаленно напоминающей Рейчел Уэстфолл. Более того, даже если это действительно была Миранда Драммонд, она могла и не иметь никакого отношения к событиям в форте Галлатин.

С другой стороны, и мужчина вполне мог быть тем самым пленником, приказ об освобождении которого привез в старой сумке усатый лейтенант. Во время побега охранников связали, а сержант был убит. Армистед не получил никакой информации от своего пленника – ситуация необычная, потому что, как правило, преступники начинали признаваться во всех своих грехах, едва за ними закрывалась дверь тюрьмы.

Человек, который выдержал, мягко говоря, весьма неприятную тактику допроса военного следователя, был явно личностью неординарной. Такой вполне мог прятаться «на виду у всех». Не имея точных доказательств, де ла Барка мог лишь строить догадки.

Он должен поближе подобраться к этим двоим, проверить факты, навести справки.