Студентка в наказание

Хантер и приземистый парень с ежиком рыжих волос пожали друг другу руки, после чего все остальные члены команд тоже поздоровались. До этого соперников я не замечала, занятая переживаниями, а теперь даже вздрогнула, ощутив на себе тяжелые взгляды, чем-то напоминающие маньяков. Как-то сразу стало понятно, кого соперники выбрали в качестве слабого звена и на чье устранение в первую очередь направят силы. Естественно же, что Хантера постараются измотать, высушить силу – о большой вероятности этого капитан нам еще на инструктаже рассказал, а вот я и Таматин – соперники слабые. Как раз на нас и можно потренироваться.

Одна стена комнаты, в которой мы готовились к выходу, была не из дерева и даже не из земляных пластин, которыми любили пользоваться создатели, а примыкала к защитному полупрозрачному куполу, в середине которого появился узкий проход.

– Выходим под защитный купол, оцениваем ситуацию, но ничего не предпринимаем, пока не прозвучит сигнал. Все понятно?

Вопрос остался без ответа – мы с соперниками не сводили взглядов друг с друга, и взгляды эти не предвещали ничего хорошего.

– Как обычно, – вздохнул судья. – Команда «Земели» идет первая.

Тарин шел первым, его команда выстроилась за ним, а мы столпились следом, не желая терять даже минуты. И тут дверь в комнатку опять открылась. Даже оборачиваться не требовалось, чтобы догадаться, кто же с таким грохотом дверь открывает, но я все-таки повернулась.

Бывали случаи, когда мне приходилось видеть проректора недовольным. Бывали случаи, когда я видела его злым, но сейчас он был по-настоящему взбешен. Глаза, которые при недовольстве темнели, сейчас совсем почернели – даже белков не было видно. На меня словно смотрели провалы на обычно красивом лице. А в том, что именно я была объектом недовольства проректора, сомневаться не приходилось. Потому я завизжала и бросилась к защитному куполу.

– Лилиана! Стоять!

– Интере-е-е-есно, – протянул Таматин. Не удивлюсь, если он и блокнотик свой достал, записывать сведения об испытуемом.

Разумеется, останавливаться я не собиралась. На руках моих еще осталось зелье Таматина, но не было никакой уверенности, что оно повторно подействует на Радагата – не зря же проректор так быстро вернулся. По-видимому, его кровь и такую гадость выжигает достаточно скоро. Тарин уже вышел под защитный купол, а следующий за ним земеля не успел – в панике я почти отшвырнула парня в сторону и оказалась на поле. Обернулась – Радагат уже вплотную у защитного купола, а позади него лежат разбросанные игроки команд и судьи. Чтобы быстрее пробиться ко мне сквозь толпу в маленьком помещении, проректор совершил почти невозможное.

– Ой, – прошептала я и инстинктивно шагнула назад.

– Мсье Виррас! – ошеломленно произнес один из судей, поднимаясь с пола. Было видно, что ущерб никому не нанесен, один лишь Таматин лежал и делал вид, что находится без сознания. Понимает зараза, что я в безопасности, а гнев проректора может пасть на него. – Что происходит?

– Этой девушке запрещено было выходить на поле, – глухо сказал Радагат, не сводя с меня взгляда. – Моя студентка.

– Ну вы же знаете правила – она не вернется, пока не выяснится, кто победитель.

Радагат в бессилии ударил раскрытой ладонью по защитному куполу – купол загудел.

– Тогда я выйду на поле.

Команда соперников принялась возмущаться – всем было понятно, что в случае участия проректора исчезнет весь смысл встречи, но возражения звучали как-то неуверенно. Летать по комнате не понравилось никому.

– Это невозможно – преподавателям запрещено участие в студенческих соревнованиях, к тому же вряд ли кто-то из оставшихся участников согласится уступить вам свое место. Список уже внесен в книгу, замена участника возможна только по его согласию, иначе купол вас не пропустит.

Радагат чертыхнулся, круто развернулся через плечо и покинул комнату. Я облегченно выдохнула, а под защитный купол, с опаской поглядывая на меня, двинулись игроки. Последним зашел Таматин:

– А ты говорила, доза завышена. Да этой лошади в два раза больше надо было отмерять. Как он так быстро оправился?

Гению я отвечать не стала. Команды сгруппировались, выставляя вперед нападающих, а защитников оставляя позади. Мы не могли применять магию до того, как прозвучит сигнал, но каждый был готов выполнять свою роль. Время словно замедлилось: ощущалось плотным, тягучим, я даже дышала с трудом. Еще не прошло впечатление от появления Радагата, а тут еще и запоздалый страх неожиданно накрыл так сильно, что у меня закружилась голова. Трибуны ревели, громыхали, скандируя совсем не название нашей команды. Мы словно были в меньшинстве перед этим бушующим морем, которое надвигалось на нас поверх защитного купола. Секунды длились медленно и неохотно, и я едва дождалась момента, когда над полем взорвался красный салют. Тут же все изменилось.