Ступая следом пепла (СИ)

     Макото плотно сжал губы и уже сделал шаг в сторону врага, но друга остановил Кенджи. Быть может, они сумеют что-то узнать. К примеру, что или кто их ожидает в заброшенном монастыре. Если на незнакомца в маске работают не только бандиты и наемники, но и члены благородных семей, дело ухудшается стократно.

     – Кто вы такие? – спросил Кенджи, склонившись над умирающим.

     Ответом ему послужил лишь полный ненависти взгляд и тяжелое дыхание.

     – Кому вы служите? – повторил свой вопрос Кенджи. – Вы держите Сато в Одиннадцати Звездах? Сколько вас? Ответь на наши вопросы – и быть может, доживешь до рассвета.

     Услышав это, воин лишь расхохотался, прерывая смех стонами и кашлем.

     – Я уже мертв, болван, так что катись к бесам со своей «милостью», – он поморщился от боли, а кровь из его раны стала идти уже не ручьем, но потоком. – Мой хозяин… все равно вернет всех нас, когда придет его время. Всех тех кто… отдал за него жизни… и верно… служил… он обещал…

     – Твой хозяин? Имя! – произнес Кенджи, но мужчина, казалось, уже не слышит его.

     – Я сам видел… он и сам вернулся… – каждое слово давалось ему все тяжелее, глаза его хоть и смотрели прямо на Кенджи, но взгляд устремился куда-то сквозь него, а лицо медленно приобретало землистый оттенок. – Вы даже не пред... представляете… с чем связались… Хозяин станет…

     Последние слова он уже прошептал, после на его губах запенились кровавые пузыри, а тело, дернувшись в последний раз, затихло. Оттолкнув Кенджи, Рю бесцеремонно перевернул покойного на бок, выхватил у него из-за пояса нож и резким движением вспорол рубаху. Вглядевшись, старик радостно закудахтал.

     – Видите? – произнес он и ткнул пальцем в странный символ на коже мертвеца. Выполненный в виде перевернутого дерева, надвое рассеченного мечом, он был темно-зеленого цвета и скорее напоминал шрам, чем татуировку. – Знак Братства Рока.

     Умолкнув, он уставился на Макото, который лишь в смущении отвел взгляд и что-то пробормотал себе под нос. Похоже, старик искренне наслаждался моментом триумфа, посадив в лужу того, кто насмехался над его словами. Но хоть Кенджи, по сути, тоже подтвердил свои догадки, в отличие от Рю радости ему это не принесло.

     – Так значит, Сато был прав, – произнес Кенджи и только сейчас понял, как сильно устал и замерз. Дождь лил не переставая, так что он уже успел промокнуть до нитки. Впрочем, как и все остальные. – Тот колдун, которого он выслеживал, действительно член Братства. А быть может, даже является его лидером. Но вот только что он хочет?

     – Думаю, скоро мы это узнаем, – мрачно произнес Рю и добавил. – Предлагаю продолжить разговор в каком-нибудь сухом месте. Еще чуть-чуть и у меня вырастут жабры.

     С этим все согласились единодушно. Выбрав один из самых приличных домишек, они кое-как разожгли очаг, развесили одежду, чтобы подсушить ее и принялись подсчитывать раны. На удивление легче всех отделался Макото – не считая, конечно, Рю, который всю битву просидел на крыше.

     У младшего Такэга были лишь царапины, ссадины и ушибы. Ничего серьезного. Ребра Кенджи, к счастью, были не сломаны, хоть весь бок и превратился в один сплошной желто-синий синяк. Во всяком случае, так уверенно заявил старик, а Кенджи поспешил согласиться, лишь бы тот перестал тыкать в больное место узловатым пальцем.

     Хуже всех выглядел Шуноморо, хоть и старательно делал вид, будто бы с ним все в порядке. Однако он все равно старался лишний раз не шевелить левой рукой и Кенджи видел, как искажается от боли лицо здоровяка, когда он случайно задевает что-нибудь опухшей кистью.

     Тем временем Рю достал котелок, умудрился сбегать до колодца за водой и теперь колдовал возле очага, что-то бубня себе под нос и помешивая варево в котелке большой деревянной ложкой. Вскоре каждый из них получил в руки по большой дымящейся миске. То ли старик действительно был неплохим кухарем, то ли Кенджи слишком проголодался, но жирнючая похлебка с толстыми, неровно нарезанными кусками овощей, показалась ему просто пищей богов. Ощущая, как она, обжигая язык и небо, попадает в желудок, согревая все тело изнутри, он почувствовал себя на вершине блаженства.

     – Как я понимаю, ты первый догадался о том, что Иши никакой не крестьянин? – Макото обратился к Рю, дуя на свою порцию.

     – Я понял это едва мы вошли в деревню, – ответил старик, жмурясь и причмокивая.

     – А тебе не пришло в голову шепнуть об этом нам? – продолжил Макото.

     – Во-первых, это было очевидно, – Рю недовольно цыкнул на него глазами и отхлебнул из своей фляги. – Много ли вы видели крестьян, которые входят в раскорячку, словно с детства с седла не слазили? Во-вторых…

     – Да-да-да, это был очередной урок, и если бы три остолопа его провалили, то не было бы никакого смысла тащить их дальше, – перебил его Макото и шепотом добавил. – Старый самодовольный индюк.