Ступая следом пепла

Рю закашлялся, вынул из мешка флягу с водой и с жадностью припал к горлышку, шумно работая кадыком. Утолив жажду, он удовлетворенно крякнул, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил:

— В конце концов даже император перестал чувствовать себя в безопасности, глядя на возрастающую мощь бывшего союзника. Вскоре среди подданных с его негласного дозволения начал плестись заговор, в котором оказались замешаны едва ли не все главы Великих Домов. Поговаривают, что зачинщиками стали Змеи, жаждущие вновь вернуть утраченные позиции.

Формальным поводом к объявлению войны стало обвинение Осамы в подготовке к свержению императора с целью занять его трон. Правда, здесь мнения разделяются. Одни говорят, что у Ши, который был далеко не глупым человеком, и в мыслях не было идти против владыки, так как он прекрасно понимал, что в этом случае ему придется в одиночку сражаться против всей страны. Другие утверждают, что власть вскружила голову Осаме, который нередко утверждал, что он уже может легко бросить вызов любому из живущих, а скоро станет ровней самим богам.

Как бы то ни было, одним поздним вечером Дому Шипов был объявлен приговор. Той же ночью все сговорившиеся Дома нанесли запланированный удар. Конечно, сторонники Осамы с легкостью бы справились с каждым из них поодиночке — но не со всеми вместе. Тем более что для лидера Дома и его людей атака стала полной неожиданностью. Соглядатаи Ши предупреждали его о готовящемся заговоре, однако он лишь отмахивался, искренне веря, что никакой другой Дом не посмеет выступить против него.

Не зря в легендах рассказывают, что в ту ночь сама луна окрасилась алым. К утру больше половины Шипов были мертвы. С оставшимися расправились в течение месяца. Не жалели никого — ни женщин, ни детей, ни стариков. — На лице Рю промелькнуло странное выражение. — Впрочем, опомнившиеся Шипы дали яростный отпор и забрали с собой немало врагов. Сам Осама вместе со своей семьей успел сбежать и укрыться именно в этих горах, за стенами Одиннадцати Звезд. Монастырь был одним из последних бастионов Шипов. Но в конце концов пал и он. А вместе с ним и молодой, но успевший войти в историю Дом. Говорят, перед смертью Осама проклял императора и все Дома, ударившие ему в спину. И как знать, не пророческими ли оказались его слова…

— Опять тут байки травите? — послышался заспанный голос.

Через несколько мгновений напротив них уселся Макото, зевая и потягиваясь. А вскоре к ним присоединился и Шуноморо, чья рука уже выглядела чуть получше. Во всяком случае, его кулак стал прежнего размера, пускай здоровяк и до сих пор старался не сильно им размахивать.

Они тоже принялись за завтрак, во время которого Макото без устали молол языком. Впрочем, и Шу выглядел куда спокойнее, чем в начале восхождения. Если ранее они вздрагивали от каждого шороха и шарахались от любого дуновения ветра, то сейчас заметно расслабились, видимо, решив, что путь до Одиннадцати Звезд не так уж и опасен, как твердит молва.

Вот только Рю оставался сосредоточен, да и Кенджи не разделял безмятежности друзей. На самом деле царившая вокруг тишина сильно беспокоила его. Он ощущал себя так, словно случайно наступил на капкан, который вдруг отчего-то не сработал. Но в любое мгновение, стоит ему лишний раз пошевелиться, стальные челюсти могут захлопнуться. Закончив с пищей, они собрали вещи, засыпали землей тлеющие угли и снова двинулись в путь.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Макото, когда старик в очередной раз одернул его за чересчур громкую болтовню. — Мы тут помереть можем разве что со скуки.

Рю ничего не ответил, однако одарил его таким тяжелым взглядом, что парень хоть и состряпал недовольную гримасу, но умолк. Обходя огромный валун, Кенджи на миг остановился, чтобы вытряхнуть камешек, впившийся прямо в ступню. А когда поднял голову, увидел, что спина Рю, идущего впереди, уже растворилась в тумане. Кенджи ускорил шаг, чтобы нагнать старика, но спустя время понял, что он то ли безнадежно отстал, то ли случайно свернул не в ту сторону. Оглядевшись, Кенджи не увидел ни Шу, ни Макото. Он стоял совершенно один посреди моря тумана.

Кенджи задумался. Попытаться докричаться до друзей или поискать их следы в тумане? А может, и вовсе остаться на месте? Но тут вдруг по правую руку от него послышался тихий звук, напоминающий плач. Поначалу Кенджи не придал этому значения, решив, что это опять подвывает ветер да шалит его воображение. Однако шум все не утихал, и он понял, что совсем недалеко от него кто-то действительно заходится в рыданиях.

Кенджи заколебался. Этот голос явно не принадлежал никому из его друзей. А Рю строго-настрого наказал им не верить ничему, что они увидят или услышат в этих горах. И чем выше они будут подниматься, тем сильнее может быть морок. Это вполне может оказаться ловушка, но… Что, если в нее попадется кто-то из его спутников?