Ступень эволюции

– Теперь уже не узнаешь, – с грустью заметил капитан, – похороны завтра утром. А потом ГСК при поддержке корпоратов войдёт в южный.

– Я нужен?

– Да, – ни секунды не сомневаясь, сказал Борис. – Мы, хоть, и знаем южный, видим его со спутника, но этого мало. Ты – оперативник высокого класса. По нашим сведениям, сопротивление ожидается мощное. После побега Хана, – Долгов слегка усмехнулся, – упавшее знамя поднял один из главарей, некий Бурбон. Погоняло получил за то, что жить не может без этого напитка. Так вот, он бывший вояка, не спецназ, так, летёха, поучаствовал в парочке крупных операций. Но толковый мужик – спортсмен, наркотой не балуется, под ним вся проституция южного. В общем, объявил он себя главным и переехал в дом Хана. Те, кто были не согласны, получили по пуле в лобешник, остальные быстро согласились, так что, теперь у вольницы новый хозяин. Всё, что бросил Хан, Бурбон подобрал железной рукой, покончил с вольными отрядами, разбил всех на небольшие группы, поставил во главе бывалых боевиков из тех, кто раньше повоевал, таких в южном не мало, занялся обороной. Короче, без боя сектор сдавать не собирается. Кстати, выяснили, как ушёл Хан. Арестовано несколько рядовых контролёров и один капитан, который за приличную мзду выпустили его через заводской сектор.

Глеб внимательно слушал. Жаль, время упущено, ведь, можно было войти сразу после бегства Хана и повязать разобщённых деморализованных боевиков.

– Давно там этот Бурбон засел?

– Нет, буквально пару часов прошло. Мы бы не успели, если ты клонишь к тому, что нужно было входить, как только стало известно о побеге.

– Ясно, теперь поздно сожалеть. Моя задача?

– После того, как ГСК начнёт операцию, пробраться в бывший дом Хана и повязать нового хозяина. Нужно снова обезглавить бандитов. Он – толковый боец, на передовую не полезет, будет руководить из укрытия. Мы, конечно, постараемся глушить все переговоры, оставив только свою связь, но я, думаю, что он это предусмотрел. Сам знаешь, в наш век технологий есть лекарство от всего. Так что, на тебе перехват.

– Понял. Значит, завтра похороны Маары, а потом справим панихиду по подонкам.

– Именно, а сейчас пока свободен.

– Есть. Кстати, а где тело Маары?

– В морге, там его в порядок приводят. Администрация оплатила похороны. Родных у неё нет, оповещать некого. Завтра с восьми утра гроб с телом будет выставлен для прощания в холе. Потом кремация. Если хочешь попрощаться, пройдись до центральной больницы, не думаю, что тебе откажут.

Глеб кивнул и пошёл к выходу, оставив капитана планировать операцию. Если бы ему не нужно было бы в дом Хана, то он бы вообще туда не полез, ГСК и без него справится.

Дежурный, на вопрос о морге, махнул рукой в сторону лифта и вернулся к чтению какой-то книженции, судя по обложке, очередной низкопробный боевик о войне корпораций, где, наверняка, бесстрашный оперативник повергает противников, спасает девицу и крадёт самый важный секрет немцев или ещё кого. Спускаясь на лифте, Глеб усмехался. В жизни всё совсем не так.

Работник морга пытался остановить его, но, увидев ксиву ГСК, отвалил в сторону. Открыв дверцу холодильника, он вытянул на себя стол и удалился, оставив их наедине.

Маара лежала с закрытыми глазами. Её уже переодели в чистую парадную форму. На груди прикреплено несколько знаков отличия. Тёмные волосы уложены, раны скрыты за высоким воротником. Не было у неё и кибер руки, теперь её заменял обыкновенный пластиковый протез. Правило корпорации – всё в дело. Его сняли и вскоре пересадят ещё кому-нибудь. Она лежала, вытянувшись во весь рост, руки сложены на груди. Над ней хорошо поработали. Она выглядела, как живая, даже румянец на щеках сделали.

Глеб взял стул и присел рядом. Несколько минут сидел, молча, смотря на её лицо. Было очень странно видеть её такой спокойной и неподвижной.

– Здравствуй, милая, – наконец, произнёс он. Голос дрогнул. – Прости, что не смог защитить тебя. Я, и только я, виноват, что тебя нет. Думаю, тебе уже не важно, но почти все твои убийцы мертвы. Они заплатили за то, что отняли тебя у меня.

Глеб вытянул руку и накрыл её кисть, холодную и безжизненную. И тут в нём что-то сломалось. Он заплакал, заплакал снова. Если не считать момента, когда он сидел в луже крови с телом Маары на руках, то последний раз он плакал почти три года назад, когда пришёл в себя и обнаружил, что у него нет ни рук, ни ног.

– Прости меня, – ещё раз попросил он и, резко развернувшись, направился к выходу.

Служитель, молча, проводил его взглядом и подумал, что хорошо, что он не стоял у этого парня на дороге, уж больно много злости и ярости у него в глазах.