Ступень эволюции

Двери лифта, ведущие на крышу, где размещалась взлётная площадка, распахнулись. Пара бойцов охраны осмотрела его и дала знак, что можно выдвигаться. Последним в лифт вошёл Горобец, после чего тот стремительно рванул вверх, но так и не доехал – свет во всём здании моргнул и отключился. Горобец тут же сделал запрос. Гришин не знал, что ему ответил его собеседник, но по лицу начальника охраны он понял – это конец. «Что?» – спросил он мысленно. «Мы опоздали, господин директор, – также мысленно ответил Горобец. – Здание блокировано правительственными войсками. Воздух контролирует авиация, штурмовая и истребительная. Если бы не режим „Осада“, здание было бы уже захвачено. Прикажите дать отпор?».

Свет зажёгся, но лифт остался на месте. Гришин задумался. Насколько реально оказать сопротивление? В здании две сотни бойцов, есть средства противоздушной обороны, бронетехника, ещё можно уйти по секретному туннелю. Он посмотрел на Горобца: «Думаешь, стоит?». Шеф охраны даже не ответил, только покачал головой.

– Возвращаемся в кабинет, – принял решение Гришин. – Марта, вы уволены с этой минуты. Советую вам, покинуть мою приёмную. Прощайте. У меня нет денег, чтобы вас отблагодарить за вашу верность и прекрасную работу. Вот, возьмите на память, – он стянул с мизинца левой руки печатку с брильянтом ценой в миллион рублей и вложил в ладонь растерянной женщины. – Прощайте, Марта.

Двери распахнулись, и он вошёл в холл приемной. За ним последовала и охрана. Растерянная женщина осталась одна в лифте. Потом створки закрылись, и он пошёл вниз.

Гришин направился в сторону приёмной, на пороге он обернулся к Горобцу.

– Я буду в кабинете, Андрей.

Усевшись за стол, уже бывший директор «РосТеха» запустил новости. Что ж, атака шла по всем фронтам, не только на него, но и на весь совет директоров. Собрано колоссальное досье, и Кремень был уверен, обычным людям раскопать такое – не под силу. Гришин не особо считался с законом. Беспредельщиком его, конечно, не назовёшь, но он не чурался шантажа, взяток, политических убийств, запугивания. Как, впрочем, и весь остальной совет. Гришин посмотрел на виртИнтер. Одиннадцать вызовов. Все от директората корпорации. Он даже не стал отвечать на них – с ними было уже покончено.

«Горобец, снимай „Осаду“, – мысленно приказал он. – Сопротивления не оказывайте, сдавайтесь». «Слушаюсь», – раздался в ответ голос главного секьюрити.

– Карточный домик, – усмехнувшись, сказал вслух Гришин. – Никакие мы не великие. Нас свалили всего за несколько часов. Иллюзия власти.

Он открыл ящик стола и извлёк старый раритетный Вальтер с инициалами «A.H.». Когда-то он купил его на аукционе не слишком дорого, только по тому, что тот принадлежал одному очень кровавому вождю, правившему Германией сто с лишним лет назад. Гришин выщелкнул обойму и посмотрел на три патрона. Наверное, перед самоубийством кровавый тиран так же смотрел на эти патроны. Магазин со щелчком вошёл обратно в рукоять, лязгнул затвор.

Бывший глава «РосТеха» достал электронную ручку, открыл окно виртИнтера, которое позволяло оставлять электронные подписи на документах, и размашисто, но очень разборчивым каллиграфическим почерком написал: «Ухожу на своих условиях!».

Он бросил взгляд на монитор, на голографический экран транслировалась картинка из почти опустевшей приёмной, там остался только Горобец, он сидел на кожаном диванчике, но, похоже, просто ждал, не собираясь ничего предпринимать.

Двери лифта распахнулись, и внутрь ввалились бойцы с плазменными винтовками последнего образца, изготовленными «РосТехом», для службы специальных операций, подчинённой непосредственно президенту. Горобца заломали и уложили лицом в пол, надев энергетические наручники, после чего бойцы столпились перед дверью, ведущей в кабинет Гришина, решая, как её взломать. Похоже, они знали, что она способна выдержать любой взрыв, за исключением ядерного. Гришин усмехнулся и приставил ствол к виску.

– Ухожу на своих условиях! – произнёс он вслух и спустил спусковой крючок.

Глава двадцать первая. Свидание с будущим

Пассажирский флаер опустился в маленьком аэропорту – самом близком к Москве. Долг воспользовался служебным положением и смог протащить на борт противорадиационные костюмы и сумку с оружием. Он был настроен крайне решительно. Несколько часов они с Глебом разговаривали в кабинете Умника в покинутом бункере, решая, что делать. Правда, к компромиссу придти так и не смогли. Долгов, узнав, кто и где их желает видеть, опешил и сначала отказывался верить, но Северин выкладывал на стол одно доказательство за другим, и капитан сдался.

– Зачем мы ему? – ворчал оперативник, забрасывая сумку в багажник аэрокара, который ему любезно предоставил местный отдел ГСК.