Ступени в вечность

— Вот уж не думал, что Раванга догадается так скоро, — без тени смущения уронил он, опускаясь на те самые подушки, что недавно предлагал Маритхе. — И уж совершенно не предполагал, что вздумает болтать об этом с тобою.

Снова насмешничал. Хотя, казалось бы, повода нет никакого. Да он оправдываться перед нею должен!

— Зачем ты мою Нить привязал? — решительно повторила Маритха, хотя злилась больше не из-за Нити, а из-за его издёвки вечной.

— Ничего подобного. Привязал! Тебя слишком мною запугали, Маритха. Я не так страшен, как ему рисуется, Уж скорее, это он чрезмерно озабочен моей персоной.

«Врёшь!» — хотела сказать она, но вовремя спохватилась. Не нужно Ведателя попусту злить. Жизнь уже успела научить.

— Он не мог мне соврать, — осторожно сказала девушка.

Ведатель расхохотался. Маритха сжалась. Смех был нехороший, едкий. Это над ней он издевался. Зачем он вообще её сюда тащил? Неужто она ему нисколько не нужна и правда только скуку его развлекает? Стало обидно до слез.

— Конечно, он не мог, решила маленькая Маритха, которая столько всего повидала за свою долгую жизнь!

Девушка вспыхнула, вскинулась было, но сил хватило только, чтобы приподняться. Она и не представляла, что так сегодня выдохлась. Да и руку опять заломило. Ноги, как каменные, путались где-то внизу и не хотели распрямляться.

— Он не мог! — зло пробормотала Маритха, думая, как выпутаться из этого дурацкого положения хоть с каким-то достоинством.

Она топталась перед Ведателем на коленях, не имея сил встать и уйти, но и не желая заново бесславно плюхаться на шкуры и дальше внимать этому…

В таком положении девушку застал стук в дверь, и она тут же уселась обратно, изрядно повозившись, сгорая от стыда. Хозяин милостиво разрешил войти. На пороге появилась какая-то женщина с огромным подносом в руках. Удивилась Маритхе, рассевшейся на дороге, но виду особо не подала, только глаза округлила. Поклонилась.

Ведатель небрежно указал прямо на пол, и женщина опустила свой поднос рядом с Маритхой. Вблизи девушка заметила, что у служанки заспанный вид. Её, видно, подняли прямо с постели. Ещё бы, глубокая ночь. Однако недовольства прислужница не выказала нисколечко, наоборот, смиренно топталась, чего-то ожидая.

— Мой господин ещё чего-нибудь желает?

— Если здесь все, что я просил, то ничего не надо.

— Господин может звать меня, когда захочет.

Женщина склонилась ещё раз, метнула в Маритху недобрый взгляд и исчезла, осторожно притворив за собою дверь.

Ведатель тут же встал и закрыл дверь на запор. Вот теперь-то Маритха узнает, что он хочет от бедной девушки.

— Ешь, — сказал он. — Пей.

Всего лишь. И уселся обратно.

— Сначала ты меня освободи… от твоего проклятия, — настаивала Маритха.

Плохое время она выбрала для решительного отпора. Плечо ломило все сильнее. Девушка оперлась о пол другой рукою. Выкрученная Такхуром кисть уже её не держала. Как же она раньше не замечала этой боли? Наверно, от испуга.

— Это не проклятие. — На этот раз Ведатель не засмеялся, и злость Маритхи сразу притухла. — Не наговор и не сглаз: Ничего бесчестного с моей стороны. Я щепетилен по отношению к тем, с кем заключаю договор.

— Так что, ты скажешь, ничего и не было?

Если б он так сказал, Маритха бы поверила. Без оглядки. Так хотелось хоть кому-то верить!

— Боюсь, что в этом мире такое вряд ли возможно, женщина. Уж во всяком случае, для тебя, — спокойно, даже мягко ответил он её мыслям.

Маритха тяжело улеглась на здоровую руку. Боль и горе навалились на неё. И сонливость. Да и голод тоже. А рядом поднос, полный снеди.

— Так, значит, ты привязал мою Нить? — упрямо повторила она. — Может, ты и Ведатель, может, и сильный, только это моя Нить! Верни все, как было!

— А зачем? Зачем тебе это, женщина? Что плохого в том, что ты сейчас здесь и лежишь на мягких шкурах, а не валяешься в той самой пещере мёртвая?

Маритха вздрогнула. Ведатель, уличённый в недобром деянии, даже и не подумал смутиться. Продолжал насмешничать, едва поглядывая в её сторону. Нарочно припоминал её спасение, в чёрной неблагодарности уличал. Вот ведь, посмотрите на неё, дважды от смерти избавил, а она все про какие-то мелочи толкует… Но Маритха не успела и рта раскрыть.

— Оставь себе пустые слова, — оборвал он ещё не начатую покаянную речь. — Мне они не нужны. Ты позабыла осыпать меня своими благодарностями, потому что знаешь — мне они ни к чему. И ещё знаешь — уж Раванга постарался, — что просто так я бы и пальцем не двинул, чтобы тебе помочь. И каждый миг твой разум занят бесполезным гаданием: что же мне нужно от бедной несчастной Маритхи!

Его насмешливая едкость становилась невыносимой, и Маритха завозилась на месте, пытаясь справиться с рукою и с желанием бессильно запустить в него чем-то с подноса, торчавшего так близко. Только руку протяни.