Стыд

Лузгин здесь окончательно смешался и затих, маскируясь сигаретным дымом, и сквозь его пелену принялся разглядывать людей на поляне, припоминая, где он видел такие же лица, и сразу пришло: на вокзалах, в репортерской юности, в жестких общих вагонах и тамбурах, сизых от «Шипки» без фильтра.

Он заметил, что к ним направляется Коля-младшой, встал с лесины и даже повесил автомат на плечо. Воропаев был в бушлате без погон и синей лыжной шапочке, и это сразу бросилось в глаза. Вот и водитель Саша в телогрейке и шапке типа зэковской; какой ты, к черту, наблюдатель, если в упор не видишь главного…

— Ну как дела, Василич? — спросил Воропаев и, пока Лузгин набирал воздуха и строил тембр пониже для солидного ответа, погрозил пальцем Храмову, стоявшему по стойке «смирно». — Чтоб ни на шаг, ты понял?

— Есть, тащь лейтенант!

— Есть… На жопе шерсть! — сказал водитель Саша, и Воропаев его не одернул.

Поверх бушлата на Коле-младшом был надет брезентовый жилет с длинными карманами на манер спасательного, только вместо пробковых брусков в карманах топорщились криво автоматные магазины. Лузгин слышал, что такие жилеты в войсках называли «разгрузкой», и удивлялся, почему именно так, а не «загрузка», что логичней. И еще он слыхал, что эти «загрузки» и вправду переделывали из спасательных, а с яркими цветами расправлялись просто: замачивали на ночь в хлорной извести, и хлорка обесцвечивала ткань. У Лузгина же два запасных магазина торчали из карманов куртки и мешали доставать сигареты. Тогда, на складе, он попросил было у Саши изоленту или скотч, чтобы примотать сразу два магазина «валетом», по-боевому, как он видел в телевизоре и кое у кого на блокпостах, но Саша сказал ему, чтоб не выеживался, это понты для салаг, рухнешь в грязь при стрельбе и забьешь подаватель, а вот при снаряжении магазинов лучше делать так, чтобы последние патроны были «трассеры», тогда уже точно будешь знать, что магазин пустеет, и никогда не достреливай до конца: как первый «трассер» вышел — меняй сразу, так надежнее. Сам водитель Саша был укомплектован не привычным «калашом», а странного вида оружием: вроде бы винтовка, с широким плоским магазином, неоправданно толстым стволом и красивым «снайперским» прицелом. Лузгин порывался спросить, что же это за штука такая, русская или трофейная, но стеснялся, а сейчас, перед боем, выглядел бы подобный вопрос позорно штатским.