Стыдно не будет

— Конечно, сейчас налью, — она идет к кулеру. — Девочка моя, я же не первый день работаю. Вставай, пойдем, проведу тебя вне очереди, глянем что да как. У меня глаз-алмаз, но зачем пренебрегать современными технологиями? Ты в порядке? Яна, сможешь идти? Побледнела как сильно, — она зовет акушерку, которая помогает мне встать на ноги. Я медленно одеваюсь.

— Но ведь мы предохраняемся, — как будто оправдания могут что-то изменить.

— Каким образом?

— Презервативами. Может быть, пару раз было, когда… эм-м, — тяну я. — Но всего-то пару раз.

Врач вздыхает:

— Прерванный половой акт — это не метод контрацепции, и очевидно, вам он совсем не подходит. Поздравляю, несколько особо ушлых пробились, а для положительного результата, в конечном счете, и одного бывает достаточно.

— Но ведь я кормлю.

— Не первая и не последняя.

Следующие полчаса проносятся как в тумане, врач водит датчиком, смотрит на монитор, рассказывает про то, что все в полном порядке, эмбрион прикрепился по передней стенке, хорошо развивается, сердце колотится. А потом озвучивает главный вопрос:

— Что будем делать?

— Мне нужно сказать мужу, он на улице ждет.

— Уверена? Смотри сама, дочь совсем маленькая, справишься? У нас есть хороший перинатальный психолог, давай я тебя запишу? Все будет хорошо, Яна. Мужу пока можешь не говорить и обдумать спокойно. Но если решишься оставлять ребенка, начинай уже сейчас вводить смесь. Не тяни с постановкой на учет, нужно продумать тебе питательную диету. В любом случае, последнее слово за тобой.

Она некоторое время объясняет мне риски и опасности, с которыми я могу столкнуться: организм еще не успел оправиться, огромная нагрузка, тяжело физически, да и морально не легче. Я все еще думаю, что это какая-то ошибка, снова и снова перечитываю заключение врача, когда выхожу на улицу.

Свежий воздух помогает немного прийти в себя. Я обожаю Алису всем сердцем, мы с Ромой не устаем зацеловывать ее, обнимать, улыбаться ей даже после бессонных, изматывающих ночей. Мы — семья, в нас сейчас столько любви! Папа как-то обронил, дескать, вовсе неплохо, что у Ромы уже второй брак. Чтобы сохранить новые отношения, он будет усиленно стараться и идти на компромиссы. И это правда! Он именно такой, я ни разу не пожалела, что вышла за него замуж.



Конечно же, мы говорили о втором и даже третьем ребенке, но потом, когда Алиса подрастет. Я собиралась минимум год кормить грудью, а лучше дольше (мама вообще настаивает, что не менее двух). И тут такие новости. Погодки. Разве я смогу дать Алисе всю свою любовь и внимание, если у меня будет младенец на руках?

— Ром! — машу рукой Демину, который появляется из-за угла соседнего здания. Мы идем навстречу друг другу.

— Что-то случилось? На тебе лица нет, — говорит он, цепко осматривая меня с головы до ног. — Ты здорова, Яна?

— Да, здорова. Более чем, — я протягиваю ему заключение УЗИ, он пробегает его глазами. Смотрит на меня, затем снова на документ, думаю, в этот раз — на дату. У Ромы приоткрывается рот.

— Это… это наше? — уточняет он.

— Поздравляю. Ну конечно, наше! И сразу предугадывая твой второй вопрос: нет, это не шутка. Я понятия не имею, как так вышло. Но результат перед глазами.

— Да понял, что не шутка, просто не ожидал. А. Ого, — мы смотрим друг на друга, потом на спящую Алису в коляске, одетую в милый стеганый комбинезон с ушками. Долго смотрим, в общем-то, ответ очевиден, просто страшно его озвучить и тем самым добавить реальности происходящему. Я придумала себе сказку, которая потихоньку становилась реальностью до этого момента. Жила правильной, идеальной жизнью: счастливая красивая мамочка в декрете, любящий муж, прекрасный малыш, все как надо. И что теперь? Эта сказка нам больше не подходит, придется придумывать новую? Наконец, Рома негромко произносит: — Ну что ж, будем считать, в нашем отряде внеплановый новобранец. Доброволец.

Я прыскаю в ладонь, вытирая уголки глаз, он обнимает меня одной рукой и рывком притягивает к себе. Я вцепляюсь в его одежду, утыкаюсь в ворот куртки, чувствуя его ладонь на своей спине. Он то поглаживает меня, то мягко похлопывает меня между лопаток. Мы оба все еще в ступоре. Разумеется, я не смогу избавиться отегоребенка, даже разговоров быть не может. Только не от Роминого. Этот малыш… точно такой же, как Алиса. От самого лучшего, самого любимого мужчины. Но мне все равно страшно, я нуждаюсь в поддержке и твердом плече. Да что там, я просто в ужасе!

— Будет пздц как трудно, — произношу тихо.

— Догадываюсь. Держись, Снежинка. Питание, витамины, я не знаю… купим все самое лучшее, чтобы ты вытянула эту работу.

— Я вытяну, — говорю упрямо. — Это работа, которую нужно сделать хорошо.

— Да, именно. Но тебе нужно будет заняться вплотную своим здоровьем. Спроси у врача про питание, бассейн, ты с Алисой все время плавала, чтобы спина не болела. Не знаю, про все это узнай. Ты и без того сильно похудела за последние месяцы.

— Да, я займусь.

— Опять плачешь.

— Оно само, — всхлипываю.

— Ох, блть, — тихо вздыхает он. — Еще полгода рыданий под эгидой «оно само». Сегодня возьму себе бутылку пива. Две.