Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную

По логике вещей Юрий Всеволодович должен был «беречь живую силу, употребить свое войско для защиты городов, наносить внезапные удары подобно рязанскому боярину и витязю Евпатию Коловрату, уклоняясь от битв и сражений в открытом поле» [27, с. 64]. Тем не менее силы, собранные и присланные Великим князем навстречу монголам, были значительны. Здесь были владимирские полки, ведомые его сыном Всеволодом. «Кроме владимирской рати к Коломне подошли остатки рязанских полков во главе с князем Романом Игоревичем. Суздальский летописец сообщает даже, что к Коломне пришла новгородская рать: „…и Новгородци съ своими вой из Владимеря противу Татаромь“. Кроме того, в состав русской рати… входили полки ряда княжеств и городов: пронские, московские и др.» [47, с. 146]. Одним словом, воинство внушительное — достигавшее 20–30 тысяч человек. Но только этого и нужно было Субэдэн), который и не взял, и не сжег Коломны, дабы не отпугнуть ее страшными руинами противника. Находясь на территории завоевываемого государства, он искал генерального сражения, которое должно было решить все. Примером столь же удачной стратегии могут служить победы Александра Македонского при Гавгамелах, Чингисхана при Е-ху-лине, Наполеона на полях Аустерлица. Конечно, масштаб столкновения у Коломны скромнее, но задачи, поставленные великими полководцами в каждом из упомянутых случаев, можно считать идентичными.

О значимости битвы у Коломны для самих монголов свидетельствует тот факт, что там присутствовали «Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-каан[136]

, Кулкан, Кадан и Бури» [38, с. 407]. Следовательно, Субэдэем было сконцентрировано в одном месте почти все войско вторжения — 60–70 тысяч воинов.

Сражение произошло 10–12 января, и то, что оно продолжалось несколько дней [6, с. 360], лишний раз доказывает многочисленность русских полков и то, что в их состав входили дружины, состоящие из воинов, для которых война была ремеслом. «Бысть сеча велика» (Лаврентьевская и Суздальская летописи), «бишася крепко» (Новгородская I и Тверская летописи), «ту у Коломны бысть им бой крепок» (Львовская летопись) [46, с. 146]. Красноречивейшим подтверждением достаточно умелого и ожесточенного сопротивления русских монголам является гибель в той битве младшего сына Чингисхана Кулкана, смерть которого сама по себе была чрезвычайным для монголов событием, сравнимым лишь со смертью отца Бури Мутагена во время войны с хорезмшахом. Но Мутаген был лишь внуком Чингисхана, хотя и любимым… Потеря Кулкана, самого высокопоставленного из чингисидов по своему происхождению, который согласно обычаям монгольских полководцев должен находиться в тылу своих войск, «указывает на возможный удар русской тяжелой кавалерии» [6, с. 360], который сопровождался «нарушением боевого порядка и глубоким прорывом» [46, с. 1471 этой самой кавалерии в построениях монголов. Но силы были неравны, и хотя «русские воины „бишася крепко и бысть сеча велика“… после ожесточенного боя… монголо-татары… смяли владимирские полки и „погнаша их“» [46, с. 1471. Погиб рязанский князь Роман и владимирский воевода Еремей, а Всеволод с малой дружиной ушел во Владимир.

Бату, Субэдэй и прочие могли быть довольны проведенным сражением за одним исключением — погиб Кулкан. Когда-то Чингисхан, мстя за смерть Мутагена, по взятии Бамиана приказал умертвить не только жителей, но и всех домашних животных, включая собак и кошек. Исходя из того, не трудно догадаться, какую участь, вдохновленные тем страшным примером, уготовили завоеватели русичам.

Испепелив Коломну, главные силы монголов вторглись в великое Владимиро-Суздальское княжество, государство, могущее конкурировать с любым из европейских королевств во всех областях, которых те достигли — как в системе экономики, так и в культурной и военной сферах. На пути захватчиков лежала Москва, которая была захвачена 20 января 1238 года, причем там был пленен, а впоследствии убит сын Юрия — Владимир, а воевода Филипп Нянка погиб, «царь же Батый жива его взята, разсече его по частям и разбросаша по полю» [56, с. 174].

После Москвы печальная участь ожидала и стольный град Владимир, и многие другие города. Вот некоторые из них — Суздаль, Стародуб, Городец, Переяславль-Залесский, Кснятин, Кашин, Дмитров… Вступать в дискуссии о том, что какие-то города раскрывали ворота и сдавались без боя, не имеет смысла, как не имеют смысла и рассуждения о том, что монголы щадили церкви, монастыри и их обитателей. Церкви и монастыри подвергались такому же безжалостному разорению, как и те города и местности, в которых они находились. В одной лишь Лаврентьевской летописи масса тому примеров.