Сублимация в «Паутине» Том 2

Татьяна Коршилова.

Это я была…

Если вдруг ты услышишь звенящую ноту,

В шуме всех голосов бытия,

И нахлынет тоска просто так, отчего-то…

Это я была,

Это я…

И когда в твоем доме, устав веселиться,

Разбредутся за полночь друзья,

И в твое одиночество дождь постучится,

Это я была,

Это я…

И когда ты пойдешь сквозь ненастье и ветры,

И туманна дорога твоя,

Ты увидишь огонь – и в мерцании светлом

Это я была,

Это я…

23.02.15

23 фев. в 8:47. Е.

Саша, дорогой мой человек!

Поздравляю Вас с праздником и желаю не быть почасовиком у счастья.

Е.

Re: 23.02 в 09:47. А.

Катя, если Вы желаете "не быть почасовиком у счастья" (так построена Ваша фраза, см. сами), не будьте.

Дуализм.

23 фев. в 13:06. Е.

Да, понимаю двойственность мысли.

Конечно пропустила слово "ВАМ".

Е.

2. Весна. («Опять весна на белом свете…»)

Ну почему?

07.03. в 21:56. А.

Весна, однако.

«Вся покрытая» («весь покрытый зеленью, абсолютно весь»(125) и «невры»? Это мимикрия (приспособление к среде обитания), и вообще: появление или исчезновение – «всё случайно, всё пройдёт, что пройдёт, то будет мило», просто такая совпадения – сказал бы Виктор Иосифович. Это бывает: у хамелеонов, океанских крокодилов, у Ж (если Вам можно верить) и других животных. Пра-а-йдет!

Получил то, что Вы мне отправили на Почту. Помню Коршилову – по своему красивая, похожа на Толкунову (или та – на неё), несколько крупновата, и нос почти как мой.

Послушал. Это лучше читать. Стихи очень женские, мне её жаль. А музыка Таривердиева здесь откровенно слабая (по сравнению с мелодией в «Иронии», например), и вещь эта – не для Толкуновой. У Сергея Беликова значительно лучше: «У беды глаза зелёные». И погибла Коршилова на дороге ВЛАДИМИР – Суздаль…

Чтобы поцеловать женщину в ухо, надо чтобы она дала возможность и хотела, а не фыркала и не топталась, как лошадь (пусть извинит бессловесное животное это сравнение). Вы помните симптомы любви в «рубаи» менестреля? Там ещё не доставало четвёртой строчки (Евтушенко): страх потери.

Вы, как в аэродинамической трубе: «думаю, думаю». А пятна – и на языке? У Джеммы – и во рту, но она ждёт только еду, хотя бывает тычется мордой, как женщина. В тоже время, «есть конкретное предложение: с этим надо что-то делать». Известно со времён изобретения водки, что подобное лечится подобным. Лекарство от любви – другая любовь (про любовь – это так, для примера, но влюблённость не помешает – уже рекомендовал. Хотя бы – в того, кто – «через дорогу». Как говорится: дёшево и сердито, и никуда не надо ехать, всё в шаговой доступности, как магазин. А если большой человек ещё и курит, то – это плюс: будет Вас окуривать, как пасечник – пчелу, чтобы уснула. Чувствуете? А Вы всё – «думаю, думаю». Что тут думать, когда он Вас воскуряет?).

А у меня на левой щеке – пятна «загорелости», и с этим уже ничего не поделаешь, может если Ваш автозагар – для симметрии (но – это паллиатив). 10-го декабря упал (коли уж Вы всё равно знаете – опять из-под Невидимки что ли?) – быть может «это намёк»? Быть может это возмездие? Как думаете, ведь Вы «всё ловите налету»? Недавно срезал гипс. Некоторые участки, как губы женского персонала после продолжительных и частых поцелуев, только не розово-красные, а бело-розовые и с сиреневой тенью, и тоже припухшие – очевидно вследствие ещё ушиба и растяжения. Что-то и подташнивает меня, как при беременности – женский персонал. Не умереть бы при родах.

А 21-го ночью меня разбудило шуршание сотового телефона. Я вперился сонным взглядом в полумрак комнаты: из окна падал свет от уличного фонаря («ночь, улица, фонарь, аптека»). Светящиеся зелёным цифры электрических часов показывали 3,37. Утром посмотрел записи телефона: да, полковнику никто не пишет – ночью была слуховая галлюцинация. 20-го ездил за конфетами, купил Умку, Умку конти с ирисом, Мулатку– Загадку, Морские, Цитрон и Ромашки. Вечером пил с ними чай – типичное не то, даже «Цитрон». «Всё не так, ребята»(126). А может рецепторы. Но они – только датчики, всё решается в мозгу.

Хожу, прихрамывая, почти, как Риварес. Но он припадал, кажется, на правую ногу. Рот Фронт – это не шоколад. Однако, хромоту Овод приобрёл, как и я, не от ранения пулей: у него – это результат простуды в малярийных болотах, а у меня – в результате фатальности. А может ещё, как в «Неодолимом желании близости» – «спастичность мышц».

Когда Соня под аккомпанемент своего хриплого «мя-а» забирается на меня и заводит свой бесконечный речитатив: «хр-р-р» около уха и я говорю: – Соня, нельзя, и переворачиваюсь на правый бок, Соня идёт к ногам, обходит меня вокруг, подходит к голове с другой стороны, располагается рядом и продолжает своё, уже известноё и монотонное – как песнь Востока: «ордын дай, ордын дай», и что характерно, как на выдохе, так и на вдохе – одинаково (как это ей удаётся?). Громкость исполнения убавить невозможно, пока она, постепенно затихая, сама не уснёт.

Вдруг только сообразил, читая «Неодолимое желание близости» Вишневского, что «сводные сёстры» могут быть по отцу.