Субмарина меняет курс

На этот раз Накамура пригласил офицеров в штурманскую рубку, где хозяин субмарины сразу же затеял лишь одним им понятный разговор-совещание с корветенкапитаном, и штурмбаннфюрер мгновенно заскучал, вынужденный выслушивать все эти «мили, кабельтовы, фарватеры» и прочие морские термины, которыми сыпали «морские волки», шустро вышагивая блестящим циркулем по картам морских и океанических коммуникаций.

– Так… Через Кильский канал мы выходим в Северное море, а там… Нам главное благополучно миновать Па-де-Кале… Ла-Манш, затем Бискайский залив – там масса неприятных сюрпризов в виде минных заграждений, противолодочных сетей, не говоря уже о шастающих там морских охотниках англичан… Потом мы обогнем южную оконечность Африки и дальше вот сюда – так получается на тысчонку миль больше, зато безопаснее…

Будем держаться чуть в стороне от основных «дорог» – вполне вероятно, что о нашем походе могут разнюхать союзники и тогда они сделают все, чтобы попытаться заставить всплыть и далее захватить лодку вместе с грузом! Или утопить, в конце концов…

– Господа офицеры, – решительно прервал беседу капитанов эсэсовец, мгновенно навостривший уши при последних словах Накамуры, – прошу прощения, что вторгаюсь в ваш увлекательный разговор, но вынужден вам сообщить, что мной получен строжайший приказ рейхсфюрера: ни в коем случае не допустить захвата подводной лодки противником! При любой реальной опасности корабль должен быть уничтожен вместе с грузом и, естественно, экипажем!

– Уважаемый господин штурмбаннфюрер… – после некоторого молчания, во время которого японец недоуменно переглянулся с Хейтцем, начал Накамура на хорошем немецком, произнося слова своей речи чуть замедленно и преувеличенно внятно, словно втолковывал всем известные и понятные вещи недоумку. При этом в суженных глазах «самурая» плескались явно нешуточные жесткость и угроза: – Весьма сожалею, что вынужден говорить вам эти, любому моряку известные, вещи, что на любом судне есть только один хозяин – капитан! Он – первый после Бога. И только он может принимать решения и казнить и миловать! Повторяю – только капитан! А все остальные беспрекословно выполняют его приказы, не смея и думать о какой-либо самодеятельности!! Надеюсь, мы поняли друг друга, господин представитель уважаемого рейхсфюрера… Кроме того, мы отнюдь не собираемся становиться легкой добычей для врагов – гроссадмирал Дениц, понимающий в военно-морском деле все же немножечко больше господина Гиммлера, придумал замечательный план, который позволит нам слегка одурачить противника…

– Герр Кремер, неужели вы думаете, что мы стремимся поскорее попасть в лапы союзников и сдаться? – насмешливо улыбаясь, примирительным тоном сказал корветенкапитан. – Уж поверьте, герр штурмбаннфюрер, мы хотим успешно провести субмарину в порт назначения ничуть не меньше вас… и не меньше герра рейхсфюрера!

– И мы ее проведем! – суровея и так далеко не ласковым лицом, подытожил Накамура, невольно подтверждая факт создания некоей «коалиции» моряков против выскочек из СД, сующих свои длинные носы куда надо и куда не следовало бы… – В этом вам ручаюсь я – полковник Накамура, капитан императорского флота Японии!..

Хлопотливо стучали-лопотали мощные компрессоры, нагнетая в огромные баллоны японской подлодки сжатый воздух, наполнялись пресной водой цистерны, а через черные масляные шланги в объемистые танки вливались последние литры солярного топлива…

…Корветенкапитан вместе с эсэсовцем небрежно облокотились на леерные ограждения высоко поднимавшейся над корпусом лодки рубки и неторопливо докуривали «прощальные» сигареты, наблюдая, как четко и слаженно, без ненужной суеты, работает команда Накамуры, готовя лодку к отплытию, или – как машинально поправил Кремера Хейтц – к выходу в море, поскольку корабли не «плавают», а именно «ходят». Штурмбаннфюрер добросовестно пытался запомнить, что на подлодке потолок именуется «подволок», что вообще на любых судах нет «повара», «туалета», «веревки» и «ограждений», а есть кок, гальюн, конец и леера, но быстро запутался и на все свои попытки «перековаться в морского волка» попросту со смехом махнул рукой. Особенно развеселило эсэсовца сообщение, что на флоте нет команды «отдать концы!» – есть «отдать швартовы!», а концы, как оказалось, «держат, вяжут, принимают и бросают»! После этого курса «морского ликбеза» Кремер окончательно признал, что в капитаны он не годится, и добавил, что отсутствие команды «отдать концы» его решительно успокоило, и он теперь всецело доверяет «настоящим морякам» – капитану Накамура и корветенкапитану Хейтцу…

Мглистое солнце на несколько минут проглянуло сквозь рваные низкие облака, мутно-серым одеялом затянувшие небо над Балтикой, и с интересом рассматривало длиннющую подводную лодку, медленно вытягивающую под мерный рокот дизелей свою обтекаемую тушу из-под маскировочной сети – словно сама покровительница Японии, богиня Аматерасу, благословляла подлодку «Сен-Току» на нелегкое плавание в мрачноватых глубинах океана…