Суд Джульетты

— Терпеть не могу театров. Такая скукотища! — заявила Старцева. Ей было стыдно признаться, но Андрей угодил в самую точку. Последний раз она была в театре классе в пятом, на спектакле «Малыш и Карлсон».

— Ничего, сегодня не соскучишься. Пьеса хорошая. Убийства, трупы, расследования. Ты ведь любишь трупы? — спросил Ветров таким тоном, словно интересовался ее гастрономическими пристрастиями.

— Люблю, — в тон ему ответила Старцева. — Только настоящие, с душком, а не из папье-маше.

Следуя стрелке, они спустились вниз и оказались в небольшом уютном фойе. Репертуар театра «DE VISU» состоял исключительно из детективных пьес, и внутреннее убранство студии было соответствующим: на стенах фойе развешаны фотографии актеров, загримированных под величайших сыщиков мира: Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро, отца Брауна, комиссара Мегрэ и многих других. В ряду знаменитостей недавно появилось двое новичков — звезда московского сыска майор милиции Анастасия Каменская и ее коллега и земляк, но живший на сотню лет раньше, — господин Эраст Петрович Фандорин. Там же, в фойе, располагалась и шуточная экспозиция личных вещей сыщиков. Без труда можно было узнать скрипку Шерлока Холмса, парочку вязальных спиц мисс Марпл, трубку комиссара Мегрэ, лаковые туфли известного щеголя Эркюля Пуаро, «Пособие по разведению орхидей» гениального Ниро Вулфа. Сотруднице МУРа Насте Каменской принадлежал томик «Уголовно-процессуального кодекса», символизирующий, что в отличие от своих знаменитых коллег, в большинстве своем любителей, она занималась сыском профессионально, строго следуя букве закона. Господину Фандорину досталась довольно потрепанная колода карт, иллюстрирующая его фантастическую везучесть в азартных играх.

Андрей предложил зайти в бар. Без особого вожделения Аня посмотрела на почерневшую от старости колбасу, покоящуюся на засохших ломтиках хлеба, увядшие апельсины и шампанское, разлитое в пластмассовые стаканчики, но Андрей все же уговорил ее что-нибудь заказать.

— Это традиция такая, — объяснял он. — Думаешь, мне охота жевать эту засохшую колбасу и пить выдохшееся шампанское.

Тем не менее, поглощал он бутерброды с завидным аппетитом. В считаные секунды расправился со своими и перешел к Аниным. Она с удовольствием пожертвовала состарившиеся деликатесы в пользу голодающего.

— Как твоя командировка? — поинтересовалась девушка. — Удачно?

— Очень, — кивнул Андрей. — О! Слышишь? Кажется, третий звонок! Пора в зал.

Аня ничего не слышала, потому что не прислушивалась, а не прислушивалась потому, что предстоящее действие ее совершенно не вдохновляло. Ну, Ветров, вот что значит хронический интеллигент! Это нужно было только додуматься в такой чудесный вечер париться в душном зале. Она вдруг вспомнила, что даже не знает, как называется спектакль.

— А что за пьеса-то? — спросила она Андрея.

— «Мышеловка».

— Мышеловка?

— Ну да. Это такая маленькая клетка, куда попадают глупые любопытные мышата.

Прозвенел долгожданный третий звонок.

3

Чудаков, предпочитающих бездарно тратить на театр теплые летние вечера, оказалось довольно много. Во всяком случае, зрительный зал был почти полон. Слева от Анны сидел пожилой дяденька и с таким нетерпением взирал на сцену, будто ему пять лет и мама привела его в кукольный театр, где он, наконец, увидит любимого Петрушку. Аня даже позавидовала такому энтузиазму.

— Вот черт! — вдруг воскликнул Андрей. — Кажется, я забыл закрыть машину.

— Кажется или забыл?

— Забыл. Или закрыл? Ты не помнишь?

— Не помню, — покачала головой Аня.

— Нет, закрыл. Теперь точно вспомнил, — с облегчением вздохнул Андрей. — Или не закрыл?

— Сходи и проверь, — посоветовала Аня. — Что за удовольствие смотреть спектакль и каждую минуту думать: «Закрыл или не закрыл?»

— Пожалуй, ты права. Хотя сейчас мне кажется, что все-таки закрыл. Но лучше схожу, чтобы не дергаться. А ты смотри внимательно, потом мне все расскажешь.

Аня послушно уставилась на сцену. Спектакль начался. Огни рампы осветили декорации холла маленькой придорожной гостиницы, судя по намалеванному на заднике сцены пейзажу, расположенной где-нибудь в Англии или Шотландии. Гостиница была пуста, и только звук включенного радио свидетельствовал о том, что хозяева где-то неподалеку. Голос диктора становился все громче и громче, и, наконец, стали отчетливо слышны произносимые им слова.

«…согласно сообщению Скотленд-Ярда, — читал диктор, — преступление было совершено в доме номер двадцать четыре по Калвер-стрит, Паддингтон. Личность убитой установлена — это некая миссис Морин Лайон. В связи с убийством полиция разыскивает…»

Аня так и подпрыгнула, услышав сообщение. Еще бы, ведь эти самые слова были в записке, оставленной на месте преступления. Где же Андрей? Она посмотрела на пустое кресло Ветрова, и вдруг у нее в душе проснулись какие-то смутные подозрения. Между тем действие на сцене продолжалось.

Из глубины сцены появился молодой человек и, обращаясь к зрительному залу, произнес:

— Молли, ты удивительно деловая женщина!