Суд идет. О судебных процессах прошлого: от античности до новейшей истории

Демоны являлись по простому вызову «Иван (или Андрей), поди сюда!» (опять-таки никакой специальной «вызывной» абракадабры), а если их долго не трогали, то и самостоятельно – видимо, скучали. Поручения они выполняли преимущественно посыльного характера: летали в Петербург, Москву и Выборг узнать о судьбе родственников Ивановой и ее односельчанок, находящихся там на заработках (в деревнях Нечерноземья уже вовсю процветало отходничество). При этом соблюдались известные скоростные ограничения: путь до столицы и обратно занял у демона Андрея четверо суток, что, конечно, заметно превышает возможности обычного ходока, но никоим образом не свидетельствует о всемогуществе – в среднем около двадцати километров в час, где-то на уровне лучших представителей тогдашней фельдъегерской службы (в другой раз до Москвы демон добрался за в два раза меньшее время, что естественно). Причина же, побудившая Катерину вселить демонов в соседок, тоже лежала, по ее словам, в совершенно практической плоскости: после смерти мужа Ивановой родственники «пострадавших» оттягали часть ее земли.

Духовные консистории представляли собой административно-судебные органы епархий при правящем архиерее. К их ведению относилось следствие по вопросам, предполагавшим духовный суд. В период описываемых событий членами консистории могли быть только монашествующие представители духовенства.

Европейским следователям этих признаний хватило бы на два костра, но наши российские уперлись в необъяснимое противоречие: Иванова твердо стояла на том, что от христианской веры не отходила, регулярно посещала церковь, исповедовалась и причащалась, что и было подтверждено местным батюшкой. С ведовством подобное поведение, в представлении лучших умов Ростовской консистории, категорически не сочеталось. Для устранения сомнений по делу была назначена экспертиза (или, если угодно, следственный эксперимент): обвиняемую направили в монастырь, настоятельница которого после нескольких месяцев подтвердила ее несомненное благонравие, а обвинительниц подвергли медицинскому освидетельствованию, диагностировавшему, выражаясь современным языком, тяжелую форму истерии на фоне различных заболеваний мочеполовой системы. После чего следствие, продолжавшееся около двух лет, закончилось оправданием Ивановой.

ПЛЕТЬЮ ОБУХА НЕ ПЕРЕШИБЕШЬ

В этом деле замечательны, на наш взгляд, два обстоятельства: абсолютно приземленное, антропоморфное восприятие нечистой силы, лишенное какой бы то ни было наукообразной демонологической основы, и полное отсутствие стремления у местных духовных и светских властей раздуть показательный процесс при наличии, казалось бы, широчайших возможностей.

Разумеется, далеко не все дела подобного рода заканчивались оправданием: примерно в те же поры, в 1755 году, московская солдатка Пелагея Чернова за ворожбу получила такой приговор: «Бить плетьми нещадно и на полгода в наитягчайшие монастырские труды».

К XIX веку административные гонения на ведьм постепенно сходят на нет, и дела о «волховании» полностью остаются в ведении церкви, которая тоже занимается ими без особенного энтузиазма, что вполне можно понять. Плетью обуха не перешибешь – несмотря на постоянные увещевания со стороны церкви о несовместимости ворожбы с христианством, народное сознание никакого противоречия не видело, и драгунская жена Настасья Трифонова в первой половине XVIII века искренне утверждала, что, наговаривая приятельнице на соль, чтобы ее муж любил, никоим образом ту не портила, поскольку «наговор-де мой божественный». Да и сами священнослужители подчас не брезговали магией: отправляясь в епархию для получения звания пономаря, пошехонский дьячок Иван Кузьмин читает популярный заговор: «Иду на них аки волк, а они предо мною падите аки овец…» Куда дальше-то?

И то сказать – в наши дни по-прежнему трудно не наткнуться на рекламное объявление какого-нибудь «приворота без греха» от «православной колдуньи матушки Серафимы». А ведь, почитай, два с половиной столетия минуло…

7. «Девкам замуж не ходить…» (Судное дело скопцов, Российская империя, 1772 год)