Суд неправых

– Я их клиент, а не сотрудник, – пояснил эксперт.

– Тогда выходите отсюда. Сейчас приедет прокурор города. Подождите, пожалуйста, в коридоре. Я прошу всех выйти отсюда. Синьоры и синьорины, прошу всех покинуть кабинет.

Люди начали выходить в коридор. Николо Кармесси тоже вышел, его буквально трясло. Полицейские и жандармы уже образовали коридор, по которому в кабинет покойного спешили высокопоставленные чины полиции. Через несколько минут приехал прокурор города. Дронго протиснулся к Кармесси и отвел его к окну.

– Успокойтесь, – попросил он, – мне нужно срочно с вами переговорить.

– Это такое несчастье, – всхлипнул Кармесси.

– Большое, – согласился Дронго. – Вы говорили, что там были какие-то проблемы с его девочками? Какие именно проблемы?

– Это все глупости, – отмахнулся помощник, – наш синьор Локателли был изумительным человеком.

– Я не сомневаюсь, что он был замечательным человеком. Только вспомните, что именно произошло с его девочками? Быстрее, у меня мало времени.

Дронго схватил несчастного за плечи и сильно встряхнул его.

– Не нужно меня так трясти, – возмутился тот, – ничего не случилось. Вчера они поехали кататься на лодке и в назначенное время не вернулись. Все очень переживали, но девочки позвонили отцу и сообщили, что у них все в порядке. Правда, он сильно нервничал и вчера сразу уехал домой. Но я его понимаю. Если бы моя крошка выросла и перестала бы мне звонить… – глаза у него снова наполнились слезами.

– Сколько лет вашей «крошке»? – поинтересовался Дронго.

– Только десять, – всхлипнул Кармесси. – Но они сразу перезвонили отцу.

– Понятно. – Дронго увидел, как к нему протискивается Эдгар.

– Нам здесь делать нечего, – сказал он, обращаясь к эксперту.

– Мне еще нужно срочно позвонить Мортону, – задумчиво произнес Дронго.

Они начали протискиваться к выходу.

– Синьоры и синьорины, – громко сказал один из вице-президентов банка, – мы просим всех сотрудников вернуться на свои рабочие места, а всех клентов покинуть помещение банка. Если понадобится, вас пригласят. Всем разойтись по своим местам, – повторил он, обращаясь к сотрудникам.

Все начали медленно расходиться. Такого никогда еще не было за всю историю Банка Италии. Перед тем как уйти, Дронго в последний раз обратился к Николо Кармесси:

– Кто еще звонил вашему шефу вчера или сегодня?

– Это знает только Паола, – отмахнулся тот.

Паола уже сидела в приемной в окружении полицейских и следователей, давая показания. Дронго огорченно вздохнул и пошел к выходу. Вейдеманис последовал за ним. Внизу дежурившие жандармы переписывали паспортные данные каждого из клиентов, находившихся в банке.

Предъявив свои паспорта, они вышли из банка. Дронго достал телефон и набрал номер Мортона.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он.

– Нормально. Рана не такая тяжелая, все будет в порядке. Как у вас дела? Вы полетели в Рим?

– Да, мы сейчас в Риме. Здесь произошло несчастье. Синьор Локателли повесился у себя в кабинете.

– Что вы говорите? – изумленно проговорил Мортон. – Его убили? Это убийство?

– Нет, – ответил Дронго, – боюсь, что все гораздо хуже. Это самоубийство. Мы сидели в кабинете у его старшего помощника. И в приемной было несколько человек, когда они открыли дверь и увидели его повесившимся. Никакого убийства быть не может, я почти уверен, что это доведение до самоубийства. Мне нужна ваша помощь.

– Какая помощь? Я нахожусь сейчас в Лондоне, в таком положении. А вы в Риме.

– Через американское посольство вы можете все сразу проверить, – посоветовал Дронго. – У них есть дежурные офицеры ФБР, которые работают во всех ваших представительствах за рубежом. Как и сотрудники ЦРУ. Мне нужно знать имена владельцев телефонов, номера которых я вам сейчас продиктую.

– Я вас понял, – ответил Мортон, – говорите номера. Я попытаюсь связаться с нашим посольством здесь, чтобы они мне помогли. Может, сумею уговорить их позвонить в наше посольство в Риме.

Дронго начал диктовать номера. Шесть номеров, которые он запомнил на обоих телефонах погибшего. Некоторые повторялись по несколько раз. Мортон все записал и пообещал:

– Постараюсь вам помочь.

Дронго убрал телефон и, повернувшись, увидел улыбающегося Вейдеманиса.

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – сказал тот. – Ты просто молодец, успел запомнить номера.

– Только шесть номеров. Пока они все кричали и плакали, как в типичной итальянской опере, я смотрел на эти номера, – пояснил Дронго. – По-моему, я тебе однажды рассказывал, что знал семью Гарри Каспарова с самого детства. Он был на несколько лет младше меня. Но, несмотря на разницу в возрасте, я дружил с его дядей – Леонидом Вайнштейном и его двоюродным братом Тимуром Вайнштейном. Поэтому знал и Гарри Каспарова, который был Каспаровым по маме. Однажды в разговоре с моим отцом он сказал, что никогда не записывает номера телефонов, а просто запоминает их. И это меня тогда поразило. У него была феноменальная память. А я всего лишь запомнил шесть номеров. Может, поэтому я не умею играть, как Каспаров.