Суд времени. Выпуски № 01-11

Либо советский человек является результатом большевистского проекта, и люди есть, которые это говорят. Но тогда и Вы, Вашими устами скажите здесь, что это совок, Шариков, мразь…

Окара: Нет, вот пожалуйста так…

Кургинян: Нет, хорошо, нет. Это не Ваша позиция. Замечательно.

Окара: Это не моя позиция.

Кургинян: Тогда в чем Ваша позиция?

Окара: Позиция в том, что попытка преодоления, совершенно замечательная, которая вытекает из русской религиозной философии, из Федорова, из идей Федорова…

Кургинян: Простите, у нас дискуссия, я имею права спрашивать. Я не хочу Вас перебивать, я хочу понять — вот у того большевистского проекта, который ужасен, у него… можно его пощупать, проект, вот этого человека. Я знаю, как пощупать советского человека, я вот потрогаю здесь кого-то и пощупаю — и вижу, что это советский человек.

Окара: Ну?

Кургинян: Когда говорят, что он ужасен, мне понятно. Но какой ужасный результат создал Ваш «фантастический, бредовый большевистский проект»? Как можно пощупать его результат? У него вообще нет результата.

Окара: Вот Шариков как раз пример советского проекта.

Кургинян: А это кто? Подожди, там было 2 слова.

Окара: Это те люди, те люди, которые во время Великой Отечественной войны стреляли в спину тем, кто шел на передовую. Это те, кто делали голодомор. Это те, кто были вертухаями в ГУЛАГе. Вот это Шариковы…

Кургинян: Но это люди не являются большинством? Если бы они были большинством, мы бы не победили в войне?

Окара: А-а-а, это…э-э-э… Ну, большинство или не большинство это теперь сказать трудно, потому что … Эти люди убили… В целом система…

Кургинян: Значит, те, кто стрелял в спину, произвел большевизм. А остальных произвела Луна-матушка? Кто? Вулкан Очива? Кто их произвел?

Окара: Сергей Ервандович, э-э-э… можно…

Кургинян: Можно, но только Вы помните, что это слушают миллионы!

Сванидзе: Нет, вопрос…

Окара: Ну, в том-то и дело, что…

Кургинян: В том-то и дело!

Млечин: Ваша Честь, ну, позвольте свидетелю хоть один раз ответить на вопрос.

Кургинян: Ой, не надо, пожалуйста… Ваша Честь…

Сванидзе:

У вас есть что ответить?

Кургинян: Ну что?

Сванидзе: У вас есть что ответить, свидетель?

Кургинян: Что? Что скажешь?

Сванидзе: Я, я могу повторить, я могу повторить вопрос Сергей Ервандовича.

Окара: Повторите вопрос.

Кургинян: Запутался?

Сванидзе: Вопрос состоит в том, вопрос состоит в том, что те, кто стреляли в спину, то есть те, кто служили в ГУЛАГе, убийцы, вертухаи — продукт советского проекта. А те, кто выиграл войну — они откуда взялись?

Кургинян: А их какая мама родила?

Окара: Вэ-вэ-вэ… э-э-э…

Кургинян: Их в ЦРУ создали, да?

Окара: Вот как раз… Как раз те люди, которые выиграли войну, которые в значительной степени выиграли вопреки…

Сванидзе: 20 секунд.

Окара: …своей семейной истории, которая была, в том числе и в ГУЛАГе, и в голодоморе и в других местах…

Кургинян: Чьей семейной истории?!? Истории красноармейцев, которые шли с партбилетом вот здесь вот (показывает на сердце)?!? Чьей семейной истории?

Окара: Сергей Ервандович, а их…

Кургинян: Все красноармейцы были в ГУЛАГе?

Окара: А их родителей расстреляли при этом.

Кургинян: А они шли! И Вам этого не понять! А они шли и умирали.

Окара: Мне как раз…

Кургинян: И многие из них умирали за Родину, за Сталина, как Вы знаете!

Окара: Сергей Ервандович, а многие, многие умирали именно за Родину, но при слове Сталин в кармане держали вот такой знак (показывает фигу — прим. стен.).

И я таких лично людей знаю много среди своих, в том числе, среди своих родственников…

Кургинян: А я знаю других!

Сванидзе: Спасибо.

Кургинян: И они тоже продукт проекта!

Сванидзе: Спасибо.

Кургинян: Как всё другое.

Сванидзе: Сторона защиты… Спасибо. Сторона защиты, Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян: Скажите, пожалуйста, — ну, разве можно так? Чтобы все хорошее, что мы имеем, все хорошее, было отнято у людей, которые жертвовали собой, которые невероятным трудом это все строили, а все плохое им было присвоено?

Сванидзе: Я повторяю, что мы обсуждаем идею, есть ли будущее у идеи большевизма.

Кургинян: Хорошо. Так вот я спрашиваю — вот это хорошее, которое было создано, это фантастическая литература, эта мечта, эта утопия, этот человек, который был ею поднят наверх, не вниз, не в болото, не в потребление, не во всё прочее, а наверх, наверх в учебные заведения, во всё, в великую литературу, во всё — этот проект имеет будущее?

Сванидзе: Кому вопрос?

Кургинян: Господин Славин.