Суд времени. Выпуски № 12-22

Сванидзе: Я правильно понял, Вадим Иосифович, Вас, что, как я понимаю, Вы высказываете фактически ту же позицию, которую высказывал коллега Мединский, а именно, что антиалкогольная кампания Горбачева содержала абсолютно правильную, благую, благородную идею, но была абсолютно неправильна по форме проведения?

Дробиз: Абсолютно. Топ-менеджеры были совершенно некудышными…

Сванидзе: Спасибо.

Дробиз: …в государстве. Как и сегодня.

Сванидзе: Сергей Ервандович, прошу Вас. Ваш вопрос свидетелям защиты.

Кургинян:

Я спрашивал Вас, и спрашиваю опять, ну, объясните мне, почему сначала умирает в марте Черненко, потом, так сказать, назначается Горбачев и фактически тут же, ничего не проработав, в условиях достаточно стабилизованного фона и всего остального, просто это начинает гнаться лошадь так, как будто бы на пожар, да? Ни институтов не создано, в которых это изучается, ни информация не собрана — слепые директивы, и быстрее, быстрее. Тут такой форсаж, который, действительно, вызывает странные ощущения. У меня вопрос — он у Вас не вызывает странного ощущения?

Дробиз: Вы знаете, я аналитик по профессии изначальной. Я заканчивал…

Кургинян: Вы знаете, я тоже.

Дробиз: Да, я знаю. Ну, а я военным аналитиком был и так далее. Вспомните карьеру Горбачева. Секретарь Краснодарского …Ставропольского… и в течение буквально там в 1982 году он становится секретарем ЦК, отвечает за сельское хозяйство, продовольственная программа. В 1985-м — Генеральный секретарь. У человека опыта не было государственного руководства. Ему хотелось, да, в определенной степени, да, завоевать политические какие-то…

Сванидзе: У Горбачева не было опыта государственного руководства?

Дробиз: Конечно, не было. Разве это опыт? Это несерьезный опыт. Руководства серьезным чем-то — у него не было.

Сванидзе:

Он же… он же руководил … сколько десятилетий он руководил огромным краем?

Дробиз: Да, крайком. Да, но этого недостаточно.

Сванидзе: Ну, каждый человек…

Дробиз: Этого недостаточно.

Сванидзе: …который становится во главе государства, он начинает приобретать опыт государственного руководства, естественно.

Дробиз: Ну, не важно. Он был винтиком на этом посту.

Кургинян:

Вы говорите нам о чем? О причинах политической ошибки. По причине опыта отсутствия…

Дробиз: Вы поймите, что мы говорили … вот я говорил о гвоздях. Это экономические гвозди. А здесь была попытка социального преобразования общества.

Сванидзе: Спасибо.

Дробиз: И вспомните…

Кургинян: Все экономические гвозди социальны.

Сванидзе: Спасибо. Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян:

А сейчас начинается конец этой мистерии, конец этой мистерии, потому что на сцену выступает сам Михаил Сергеевич Горбачев.

Пожалуйста, доказательство № 9.

Материалы по делу.

Из книги Михаила Горбачева «Жизнь и реформы»: «…Негативные последствия антиалкогольной кампании намного превзошли ее плюсы. Что ж, должен покаяться: на мне лежит большая доля вины за эту неудачу. Я не должен был всецело передоверять выполнение принятого постановления. И уж во всяком случае, был обязан вмешаться, когда начали обнаруживаться первые перекосы. (…) Помешала отчаянная занятость лавиной обрушившихся на меня дел — внутренних и внешних, в какой-то мере и излишняя деликатность. И еще одно скажу себе в оправдание: уж очень велико было наше стремление побороть эту страшную беду. Напуганные негативными результатами кампании, мы кинулись в другую крайность, совсем ее свернули. Шлюзы для разгула пьянства открыты, и в каком жалком состоянии находимся мы сейчас! Насколько труднее будет из него выбираться!»

Кургинян: К чести Горбачева, должен сказать…

Сванидзе: Очень честно, очень честно.

Кургинян: Это очень честно. Он признает политическую ошибку. Раскаивается в ней, объясняет ее, конечно, очень деликатными обстоятельствами — занятостью и собственной деликатностью, но в любом случае, он неопровержимо признает политическую ошибку. То же самое делает и партия. Прошу доказательство № 7.