Суд времени. Выпуски № 23-34

Филимонова: К сожалению, российская позиция заключалась в постоянной и непрестанной сдаче всего того, что можно было сдать. И уход нашего контингента из Косова в 2003 году вызван двойственными мотивами, прежде всего — не являться соучастником всего того, что сейчас происходит в Косово. В Косово, я напомню, были чудовищные погромы сербские, в 2004 году, как раз на 5-летний «юбилей», когда было уничтожено 100 сербских домов, и где-то 35 сербских церквей. Постоянно происходят похищения людей, убийства. И вот цифра: значит, у нас формируется, на наших глазах, серый треугольник наркопроизводства-наркопоставок: Тирана — Приштина — Скопье. Ежегодный поток нарковеществ через Косово и Митохию составляет около 5 тонн ежемесячно. Годовой оборот — около 2 миллиардов долларов. Затем эти суммы отмываются… отмывают около 200 европейских банков и сеть магазинов, кафе, и так далее. И вот к слову об этих несчастных албанских беженцах, когда вот их главари колесят по Косову на джипах с тонированными стёклами, без регистрационных номеров (наверное, это несчастные сербы, злые сербы отняли у несчастных албанцев регистрационные номера). Албанцы тогда бежали от бомбардировок и благополучно возвратились в места своего проживания.

Эггерт: Ну ладно… Они начали бежать оттуда раньше, в конце 98-го года, о чём Вы говорите?

Филимонова: НАТО расстреляли даже колонну беженцев, возвращавшихся…

Кургинян: с 42-го, 42-го…

Филимонова: в Джаковицу, НАТО разбомбило.

Сванидзе: Время, завершайте.

Филимонова: Поэтому, время задуматься, сделать серьёзнейшие выводы. И, к сожалению, на примере братского сербского народа мы можем только учиться тому, как не допустить подобного вмешательства, прежде всего, внешнего фактора, как учиться быть самим солидарными, как не допустить развала собственного государства.

Сванидзе: Спасибо. Прошу, Вас Леонид Михайлович, вопросы.

Млечин: Ваша честь, свидетель исчерпывающе изложил свою точку зрения, думаю. Мы ей благодарны. Может быть, перейдём дальше?

Сванидзе: Тогда я задам вопрос. Значит, у меня вопрос. Вопрос, вероятно, Анне Игоревне. А может быть, и Александру Яковлевичу Моначинскому. Вот Вы критикуете российскую позицию в связи с ситуацией в конце 90-х годов, в середине 90-х годов в Югославии. А что нужно было делать? Вот, в частности, в конце 90-х годов. А что нужно было делать? Нужно было воевать? Что должна была делать Россия?

Моначинский: Россия, по крайней мере, имела возможность помочь, потому что я…

Сванидзе: Помочь каким образом?

Моначинский: Очень просто. Помочь вооружениями. На то время у нас было достаточно…

Сванидзе: То есть, военным образом?

Моначинский: Военным образом. У нас было достаточно зенитно-ракетных…

Сванидзе: Войти в конфликт?

Моначинский:

Нет. При чём здесь конфликт?!

Кургинян: Ну почему? Какой конфликт? С-300…

Моначинский: Да не надо говорить про это С-300! Там уже надоело. Я хочу сказать: почему официально Россия не могла поставить, к примеру, «Бук»? Почему она не могла поставить «Тор» и другие средства, которые способны были нанести воздушному противнику серьёзный урон? Мы всё время вот закрылись: «С-300». Никто не называет, какая это буква…

Сванидзе: То есть, если бы мы, Вы отдаёте себе отчёт, Александр Яковлевич, что если бы мы всерьёз, массированную помощь нашим вооружением оказали Сербии, это бы означало бы вступление Сербии в войну с НАТО с нашим участием.

Моначинский: Ну, так… Нет, конечно!

Кургинян: Нет, конечно!

Моначинский: А почему? А почему?

Сванидзе: Ну почему…

Кургинян: Поставки вооружения ничего не значат.

Моначинский: Я Вам приведу такой элементарный пример: в Афганистане мы, с помощью американцев, получили раковую опухоль, где был Збигнев Бжезинский, где он взаимодействовал с моджахедами, потом перекинул Бен Ладена на территорию…

Сванидзе: Ну, Афганистан — это отдельная проблема, очень тяжёлая…

Моначинский: Понятно…

Кургинян: Египту мы поставляли оружие? Египту поставляли?

Сванидзе: Египту американское тоже.

Эггерт: Войны не было, конкретно, противостояние…

Кургинян: Вот и скажите, что боялись противостояния, а не войны.

Эггерт: Спасибо! Мы один раз уже ввязались в 14-м…

Кургинян:

Всё понятно.

Эггерт: …году на стороне братьев, которые нас регулярно кидали!

Кургинян: Там была война!

Эггерт: Хотели ещё с НАТО повоевать?! После Чечни?! Спасибо!

Кургинян: Нельзя так говорить.

Моначинский: Я хочу сказать. Вот, сидящий напротив меня Константин Эггерт, он не пережил бомбардировки.

Сванидзе: И слава богу.

Моначинский: Слава богу. А я пережил это в своё время. И поэтому не советую Вам так относится к нашему дружественному народу, что вот их бомбили, ну и пусть бомбят. Да нельзя бомбить!

Эггерт: А пусть бы нас ещё бомбили?!