Суд времени. Выпуски № 35-46

Затем, к тому же, если говорить о брестской ситуации, переломе, она не совсем и брестская, потому что помимо Бреста в начале 1918 года было очень много чего, что разрывало страну. Что потом собирали большевики. Мы совершенно не говорим о реальной ситуации в Прибалтике. Мы просто обошли, вообще, что делает Украина в это время. Как она существует в своём тягостном разрыве. И мы здесь почему-то считаем, что это часть России — она не была частью России. Мы не упомянули ни слова о Белоруссии, о мятеже польских легионеров Довбор-Мусницкогои так далее. Так что это сложные вещи, и большевики выкарабкивались из Гражданской, побеждая, понятно, ради своих целей, ради идеи, я ещё добавил бы, что они были люди идейными. Им нужна была власть ради реализации идеи. И, в том числе, идеи восстановление государства России в возможно больших границах.

Кургинян: Позиция Украины на Брестском мире — это тоже очень интересный вопрос.

Сванидзе: Спасибо. Прежде чем предоставить возможность задать вопрос, я хочу сказать, что само по себе наличие идеи никого исторически ещё не оправдывало, потому что это зависит от того, какая идея. А то может быть такая идея, что лучше её и вовсе не иметь. Прошу Вас, Леонид Михайлович, Ваши вопросы оппонентам.

Млечин: Мы говорили вчера о том, что большевики изначально желали поражения России в Первой мировой войне. Это была позиция партии большевиков. Они желали поражения собственной стране в великой войне. Это первое. Второе…

Дьячков: Нет. Неточно. Поражения правительства.

Млечин: России.

Дьячков: Правительства.

Кургинян: Существенно.

Курляндский: Войну ведет не правительство?

Млечин: Я не знаю, что значит — правительство потерпит поражение? Страна терпит поражение.

Дьячков: Это разные вещи.

Млечин: Как это разные вещи? Если страна терпит поражение — терпит поражение и весь народ!

Дьячков: Тем не менее, это разные вещи.

Млечин: Ну, это в Вашем только восприятии.

Дьячков: Царского правительства. Царского — да. Поражения царской России, так скажем.

Млечин: Что значит — поражение царского правительства? А что, это не означало оккупации России потеря /оговорка/ поражения в войне, или что это такое?! Это первое. Второе. Мы говорили о том, что да, Февральская революция, конечно, раскачала Россию, раскачала армию. Но только большевики под руководством гениального Ленина сделали развал армии главной политической стратегией, что помогло им взять власть.

Кургинян:

Это не правда.

Млечин: Только они это сделали. До большевиков фронт держался. Вы меня извините…

Дьячков: Да, Боже упаси. Боже упаси.

Млечин: …фронт держался! Немцев не было под Москвой и не было под Петроградом!

Курляндский: Не упасет вас!

Млечин: Ну, не было, даже в Киеве не было немцев до большевиков! Не было. Фронт держался. Это второе. А третье, извините, да, конечно, знаете, больного три года не лечили, он умер. Ну, уж умер, да. Поэтому мы подписываем Брестский мир! Конечно, они довели до этого Россию, что пришлось им подписать этот мир…

Курляндский: Молодец.

Млечин: …Но у меня, знаете, такое мнение, нормальное, что если правительство капитулирует, если оно подписывает акт капитуляции, оно должно с позором уйти. Вот если бы большевики вынужденно, как Вы говорите, ради России, подписали Брестский мир, подали в отставку, и ушли бы, потому что опозорились, не смогли защитить родную страну, вот это было бы нормально, вот это было бы по-человечески.

Курляндский: Вот это логично! Это логично!

Млечин: А теперь, что касается восприятия…

Кургинян: И кто бы остался?!?

Млечин: …восприятия в России.

Кургинян: Кто бы остался-то?!?

Млечин: Если можно, доказательство № 25, что б понять, как офицеры воспринимали Брестский мир.

Материалы дела.

Из воспоминаний Петра Врангеля: «После позорного Брест-Литовского мира на Украину двинулись немецкие войска. Они заняли Крым, большевики бежали. Я испытывал странное, какое-то смешанное чувство. Радость освобождения от унизительной власти хама и больное чувство обиды национальной гордости».

Воспоминания генерала барона П. Н. Врангеля.

Кургинян:

О каком мире идёт речь?

Млечин: О Брест-Литовском.

Кургинян: С кем?

Млечин: С немцами, может Вы не знали…

Кургинян: Кого?

Млечин: Большевиков.

Кургинян: Украины!

Дьячков: Украины! 27-го января соглашение.

Кургинян: Украина, которая подписала его раньше. Ну, Вы просто не знаете, скажите.

Дьячков:(смеётся) 9-го февраля по новому стилю.