Суданская трагедия любви

Но об этом быстро забываешь. Приглашая на танец, девушки бросают на тебя мимолётный взгляд и тут же почему-то отворачиваются, что, в общем-то, и вызывает сомнения, тебя ли пригласили. Однако к этому мы начинаем привыкать.

Через два дня снова приём. Теперь уже у директора лесного департамента. Он организовал его по случаю отъезда русских специалистов, работавших на строительстве лесопильного завода. Приём был в его новом доме, тоже на воздухе, но не на дворе, а на открытой веранде.

Погода была великолепная без изнуряющей жары. Всего пять-шесть столиков. За каждым по четыре кресла. Моё кресло подо мной неожиданно ломается, и его тут же заменяют другим. Приносят виски и лёд. Сам директор лесопильного завода Байпас разносит закуску: хлеб, сыр, яйца. Это было хорошо. Байпас, стоя посреди веранды, произнёс речь. Татьяна переводила. Затем произнёс речь важный гость – комиссионер из Джубы. С ответным словом выступили Анатолий Иванович и Павел Васильевич. Потом пили и закусывали. А через некоторое время пригласили в дом, где усадили за большой стол с яствами, и там мы хорошо поели. Снова вышли на веранду и оставались там за полночь.

На следующий день наша русская бригада улетела в Хартум, и остались мы с Николаем и его семьёй одни русские на весь юг Судана. Хотя я не владею информацией. Может, ещё кто-то где-то работает из русских.

С нашим контрактом целый краковяк. То думаем, что продлят, то нет. Сегодня получили письмо из нашего торгового представительства в Хартуме. Сообщают, что директор завода Тумбара отказался продлевать контракт. А нам он сегодня сказал, что пошлёт письмо на продление. Дурит, наверное. Но меня оставляют в Хартуме переводчиком на строящемся объекте. Там буду знакомиться с центром Судана и, конечно, информировать обо всём тебя.

А пока до свидания!

Твой друг Юджин

Дочитал письмо вовремя: стюарды подвозят на тележке пищу. Она вполне европейская – сыр, колбаска, салат и отдельно горячее – мясо с рисом. Дают и маленькие бутылочки красного вина. Бросаю взгляд в иллюминатор. Летим высоко. Внизу едва виднеются языки пламени. Это горит саванна.

Разворачиваю столовый прибор – нож, вилка, чайная ложка, наливаю в пластиковый стаканчик вино, чокаемся с соседями, провозгласив тост за успешный полёт, и приступаем к трапезе. Завершаю наскоро еду стаканчиком кофе, сдаю посуду и берусь снова за письма. Очень хочу успеть прочитать до конца полёта. Предпоследнее письмо начинается с описания погоды.

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

Ну, и погодка, я тебе доложу. Дождь. Но тут дожди не то, что у нас. Тут в голову не могут не придти строки Тютчева.