Суданская трагедия любви

Но что же это я расфилософствовался? Хочу, видимо, оправдать любовь Татьяны к Сэбиту. Таня скоро, сразу после пуска завода уезжает, и, как нам известно с её слов, собирается оформить разрешение на брак с Сэбитом и вернуться сюда. Не знаю, разрешат ли ей такой финт. И, кажется, она ожидает ребёнка. Вот такие сложности.

За сим позволю себе откланяться. Как всегда, во время моего писания за окном стоит на страже ночь, и я желаю тебе, мой друг, спокойной ночи!

Твой Юджин

ГЛАВА 10 ЛЕТИМ В ДЖУБУ

На следующее утро после завтрака собираю свои несложные вещички, звоню в консульство, докладываю обстановку о том, что собираюсь лететь в Джубу. Консул желает счастливого пути и просит немедленно сообщать, если возникнут трудности. Сажусь в такси и еду в аэропорт. На стойке по продаже билетов показываю записку министерства иностранных дел. Её долго рассматривают и выдают, наконец, билет. Значит, документ оказался действенным.

Прохожу таможенную проверку, паспортный контроль, и вот я в зале ожидания вылета. Теперь всё в порядке. Ни одного русского лица не вижу. Впрочем, замечаю группу европейского типа. Прислушиваюсь к разговору. Да, говорят по-русски. Подхожу, представляюсь журналистом. Они обрадованы. Жмём друг другу руки. Рассказывают, что летят на смену товарищам, занимающимся поиском полезных ископаемых. Это геологи. Достаю диктофон и записываю их рассказ о перспективах золотых запасов, нефти и других ценных пород на юге Судана. Обсуждаем события на Украине. Два геолога Тарас и Грицко как раз украинцы, оба из Харькова. На мой вопрос, как они относятся к событиям на майдане, Грицко отвечает:

– Так то ж западенки. Они уже не первый раз на майдане выступают. Западная Украина она такая. Не вся, но многие там ещё в советское время были против Украины, мечтали об отделении. А восточная Украина всегда была за Россию. Там и говорят все в основном на русском языке.

– Да и с экономической точки зрения, – говорит Тарас, – юго-восток Украины ближе к России. Там главным образом сосредоточены промышленные предприятия, которые выпускают продукцию для России. Рабочие места и зарплата почти всех в Харькове, Донбассе, Николаеве и других городах юго-востока зависят от России. Поэтому мы за союз с Россией и против евроинтеграции.

За разговорами проходит время. Объявляют посадку. Моим новым друзьям повезло, что я знаю английский, и им не надо было напрягаться. Проходим в самолёт. Я, как обычно, сажусь у иллюминатора, чтобы наблюдать за взлётом, угадывая момент отрыва от земли, посадкой, стремясь уловить момент касания земли, и вообще люблю смотреть на землю с высоты полёта самолёта.

Стюардесса рассказывает о правилах поведения в самолёте в случае аварийной ситуации, показывает, как пользоваться кислородной маской и спасательным жилетом. Самолёт ещё не взлетел, но моторы гудят. В это время к стюардессе подходит другая стюардесса и что-то ей говорит. Обе уходят в кабину. Слышу из динамиков голос командира экипажа на английском языке: Внимание. Просьба соблюдать спокойствие. Рейс задерживается по техническим причинам. Всем выйти из самолёта, когда пригласят стюардессы.

Приглашения ждать долго не пришлось. К самолёту подъезжает трап. Но мы уже чувствуем запах дыма. Двигатели самолёта заглохли. Нас приглашают на выход. Все торопливо берут с полок вещи и выходят. Хорошо, что я своё пальто и шапку предусмотрительно оставил в посольстве. Так что теперь забираю с собой только дипломат. Рюкзак сдан при прохождении таможни.

Снова очутились в зале ожидания. Все взволнованы происшедшим. Сходя по трапу с самолёта, видели дым из-под крыла. А что было бы, возникни эта неполадка в воздухе? Выходит так, что мы оказались счастливыми. Нам крупно повезло, что мы живы. Несколько минут отделяло нас от взлёта. Тут и правда задумаешься, лететь ли теперь. Некоторые, возможно, сдадут билеты, если слабые нервы.

Я опять стою с геологами. Мы рассуждаем о том, что могло случиться с двигателями. Интересует и вопрос, когда полетим и на чём. Надеемся, что самолёт будет заменен. Старший группы геологов звонит по мобильнику в посольство и сообщает о происшествии. Я звоню консулу, докладываю. Он говорит:

– Вы там не переживайте. Найдут другой самолёт. Я надеюсь, ты познакомился с геологами? Они летят тем же рейсом.

– Познакомился, – отвечаю.

– Помоги им, пожалуйста. Они практически без языка. В Джубе их встретит переводчик, а тут ты, раз уж так получилось.

Я, конечно, соглашаюсь, тем более, что уже помогаю.