Судьба

Внезапно в голове у Джина расцвела такая картинка: чудной коротышка живет себе в полном одиночестве в сельском коттеджике… нет, лучше – в здоровенном, неухоженном старом доме с заросшим садом. Как в книжке про того старичка-профессора, который забрал из города двоих детишек во время войны – только Джин не знал, какой войны. Все, что он знал, это что она произошла еще до того, как людей стали замораживать. Там еще было про лошадь с повозкой и удивительные приключения: и про пещеру, и про белесую, слепую рыбу в ней. Джин как-то раз видел лошадь в нортбриджском зоопарке, когда они всем классом ходили на экскурсию. Детям похрабрее разрешили похлопать гладкую шею, пока сотрудник зоопарка держал поводья. Джину вспомнилось, как здоровенное животное с шумом выпускало воздух из ноздрей, огромных, как трубы, и ему обдавало щеки теплым воздухом. Джин узнал, что есть такие же животные, только поменьше, их разводят специально для детей, и называются они пони. Небольшого Мина бы не забоялась. Огромное животное в зоопарке напугало даже Джина. Правда, тогда он был маленьким… Большой, неухоженный дом, и животные, и…

А, чушь все это. Майлз-сан – не профессор, и не дядя он им никакой, и даже не двоюродный дедушка. Джин просто был уверен, что живет он в городе, в какой-нибудь тесной квартирке, и вовсе он не одинок. А ну их, все эти мечтания о ферме. Только грустно стало. Нахмурившись, он посмотрел на Мину:

– Никто нас усыновлять не будет. Никто нас отсюда не заберет. Все это глупости.

Мина надула губы. Отвернувшись от брата, она принялась натягивать носочки. Заляпанные розовато-коричневыми пятнышками в тех местах, где лопнули ее мозоли, носочки вызвали у Джина чувство вины. Дети обулись. Леди Мурасаки бережно поселили в Минином рюкзачке – Джин убедил ее, что там паучиху будет меньше кидать по коробочке, чем у него в кармане. И они опять отправились в путь.

Первый километр пути по петляющим улочкам Джин силился, но никак не мог отыскать глазами небоскребы в центре города, чтобы сориентироваться. Наконец они добрались до шумной улицы, прямо к входу в метро.

Мина хромала коротенькими шажками. На станционный вход девочка посмотрела долгим тоскливым взглядом.

– Если хочешь поехать на поезде, – она сглотнула, – я заплачу за наши билеты.

– Нет, у полиции есть видеокамеры на всех станциях. Позавчера я попался из-за них. Нам туда нельзя.

Зато Джин вдруг увидел яркий цветной экран снаружи на входном пилоне. Карта! Он осмотрелся в поисках наружных камер наблюдения, не обнаружил ничего угрожающего и двинулся к экрану. Мина плелась следом.

Подсвеченный значок «Вы находитесь здесь» привел Джина в ужас. Они ничуть не приблизились к южной оконечности города, как мальчик надеялся, судя по пройденному расстоянию. Вместо этого они каким-то образом забрели в жилые кварталы на востоке, и до первого кольца промзоны юга оставалось пройти еще километров тридцать – примерно столько же, сколько они уже прошли. Что ж, это объясняет, почему здесь такие милые домики. Джин подошел ближе и прищурился.

Всего в паре станций по этой же ветке находилась станция, от которой он дошел пешком до консульства Барраяра. По поверхности это было что-то около трех километров пути. Джин задумался, разглядывая карту. Он смутно подумывал о том, что отдаст Майлз-сану деньги Мины, когда они доберутся до места. Однако сестренка оказалась весьма прижимистой, по меркам Джина. Она точно разорется по этому поводу, хотя Джин и был уверен, что Майлз-сан вернет деньги, как только сможет. А что, если сначала зайти в консульство и рассказать о пропаже? Ну, может, немного подправив ситуацию в повествовании? Выдадут ли ему еще денег для барраярца? Джину показалось, что Майлз-сан у них – какая-то шишка. А Джина они не сдадут, им ведь надо охранять свои тайны, верно?

От этих размышлений мальчику стало тошно, но не так тошно, как от мысли вернуться к Майлз-сану с пустыми руками, да еще и опоздав на три дня. Он впился глазами в карту, стараясь запомнить улицы и повороты.

– Теперь я знаю, куда идти, – сказал он Мине, стараясь, чтобы это прозвучало уверенно, как и положено говорить старшему брату. – Пошли!

* * *

После того как лимузин «Белой Хризантемы» высадил их у консульства, Роик отправился наверх за милордом. Майлз проглотил две таблетки от головной боли и выпил несколько стаканов воды. Вернувшись в холл на входе, милорд заглянул в комнату, которая показалась Роику чем-то вроде приемной. Там, вытянув утомленные ноги, сидел Ворон Дюрона.

Майлз бросил:

– Общий сбор внизу.

Ворон кивнул и выпрямился, чтобы последовать за ними. По дороге домой почти не разговаривали. Аида сопровождала их на обратном пути. Милорд прикинулся усталым и задремал. Форлинкин, сдвинув челюсти, смотрел в окно. Роик внимательно разглядывал все вокруг, а Ворону просто не хотелось идти против общего настроения. Они спустились к двери комнаты связи и обнаружили ее закрытой и запертой.

Милорд нажал кнопку переговорного устройства:

– Форлинкин, вы там? Открывайте!

– Секундочку, милорд, – донесся из динамика голос Форлинкина.