Судьба

– Так вот, – торопливо продолжал боярин, словно боялся, что их внезапно могут прервать, – в то время я тайно прорыл ход под землей, что ведет из нашего подпола к самому берегу Оки, в двух верстах отсюда. Дверка в него находится в дальнем конце холодной, аккурат под охапкой сена. Захар, а теперь и Ратиша, знают, как она открывается. Если случится общая погибель и меня вдруг не станет, – они тебя с наследником нашим спасти должны через ход сей. Жив буду – сам спасу. А нет – им наказал.

Лада отодвинулась.

– Евпатий, ты от меня такое скрывал? – возмутилась она. – Что я, полоумная или всем соседям разболтаю?

– Прости, Ладушка, – схватил ее за плечи боярин, – побоялся. Да и опасности раньше не было. А теперь уж тянуть дальше некуда. Каждый новый приступ может стать последним.

– Так вот ты как в Рязань-то вернулся сквозь окружение татарское, – проговорила Лада в задумчивости, словно только сейчас задалась вопросом, как ее муж попал в осажденный город. – Постой, но ты ведь не из холодной вылез, а по дороге пришел. Со стороны кремля княжеского…

Брови боярыни поползли вверх от внезапной догадки.

– Господи, неужели и в кремле такой же ход есть? Вот те раз. Кому рассказать – не поверят…

– А ты не рассказывай, – наставлял ошарашенную новостями жену боярин, – целее будешь. Ежели кто чужой прознает, а татары в город проникнут, разорвут тебя вместе с домочадцами, только чтобы до него добраться. А отстоим Рязань, то и не потребуется. Так что – молчок!

– Так где твой ход-то, говоришь? – вдруг переспросила жена, вновь став серьезной. – В холодной? Покажи!

Теперь настала очередь боярина удивляться напору жены. Но Лада не отставала от него, и воевода сдался. Накинув на себя одежду, супруги еще раз сходили в холодную, где боярин вновь запалил факел и показал жене вход в свои подземные владения. Лада этим не удовольствовалась и пожелала сама спуститься вниз.

– На берег Оки выходит? – уточнила боярыня, осмотрев все внимательно и бесстрашно сделав несколько шагов из «предбанника» по доскам настила в глубину земной тверди, где по преданиям одни мертвецы обитали.

– Ага, – осторожно кивнул боярин, чтобы не удариться головой о низкий земляной потолок, – примерно в двух верстах отсюда.

– Вот что, Евпатий, – заявила боярыня, когда они уже вернулись в терем и вновь сели у окна, за которым догорал зимний день, – дай и мне ключ.

Воевода оторопел. Он думал, что ворочать тяжелые двери и лазать по лестницам под землей его жена будет только в сопровождении подготовленных бойцов. Потому и надеялся на себя, Захара или Ратишу. Но любимая боярыня так сверлила его взглядом, что воевода вновь пошел на попятный.

«Да и кто знает, как жизнь повернется, – вздохнул он, отцепляя мудреный ключ от связки на поясе, – может статься, что никто из нас не уцелеет. Тогда ей и взаправду придется самой жизнь сына нашего спасать. А Ладушка сможет. Духу у нее хватит. Огонь-девица».

– Держи, боярыня, – протянул он ключ, глядя в бездонные глаза жены, – авось не пригодится.

Последний, выкованный по заказу ключ от подземелья Коловрат снял с пояса и повесил на тонкую, но прочную цепочку, прямо к себе на шею. Решив, что под рубахой и доспехами целее будет. Это по дому все удобно на поясе таскать, а в драке и потерять можно.

Едва Коловрат пристроил последний ключ от тайного хода, как где-то высоко в небе послышался громкий свист. Затем в окне сверкнул огненный след, раздался грохот, и земля заходила ходуном неподалеку от терема Коловрата. Не сговариваясь, супруги выскочили на крыльцо.

Дом его ближайшего соседа, купца Доброжира, был превращен в руины ударом огромного камня, пущенного из-за стены. Мало того, камень был облит горящей смесью и подпалил весь двор, по которому теперь в сполохах пламени носились с воплями израненные люди. Несколько мертвецов лежало под завалами из бревен.

Торг на соседнем дворе у купца Палки замер. Все, кто там был, в ужасе взирали то на горящий двор Доброжира, то на темное уже небо, откуда мог прилететь следующий гостинец. И он прилетел. Новый горящий камень с грохотом врезался в навершие крепостной стены и, раскрошив пару зубцов, обрушился вниз на амбары огненным крошевом. Все купцы с приказчиками, отталкивая друг друга, позабыли про торг и с криками бросились вон из огороженного частоколом двора. Кто на санях, а кто пешком. Лишь бы оказаться подальше от гиблого места. Возле жилища Коловрата возникла паника и толкотня, вскоре, впрочем, прекратившаяся.

– Вот и началось, – произнес воевода, разглядывая навершие стены Среднего города, примыкавшей к стенам княжеского кремля. И вдруг увидел такие же летящие огни вдали, на фоне куполов Борисоглебского собора, едва различимых во мгле. Татары пошли на приступ сразу в нескольких местах.

Вернувшись в терем, воевода с помощью Захара облачился в доспехи поверх теплой одежды. Надел шлем, прицепил к поясу меч, взял небольшой каплевидный щит.

– Следи за боярыней и сыном, – наказал Коловрат, – если что – головой за них отвечаешь.