Судьба

«Ох, не продержимся мы до утра, – напряженно думал воевода, покачиваясь в седле рядом со скрипучими санями, пока они спускались с холма вниз, по направлению к его жилищу, – пора князя спасать. Отвезу-ка я его покудова к себе в терем. Лекарь попользует, а потом переодену в другую одежку, чтоб ни узнал никто. Да пока он сам не очнулся. А то еще противиться начнет, чего доброго. Князя с Ладой и Захаром, пока не поздно, через ход на носилках отправлю. Мертвеца переодетого – на дорогу подкину. А сам их бегство прикрою. Так-то оно лучше будет. Татары как найдут мертвеца ряженого, не сразу догадаются, что князь жив. Лица не разобрать. Многие видали, что его ранили. И выглядел он не краше покойника».

Порешив так, воевода добрался до нужного перекрестка и свернул на дорогу к терему, который, к счастью, был пока цел и невредим. Почти сразу он услышал конский топот навстречу. Вскоре из-за дома показалось пятеро всадников. В одном из них воевода узнал Лютобора.

– Жив, значит, – приветствовал его Коловрат, когда Лютобор осадил коня, тоже признав его, – слава богу. Куда торопишься?

– Слухи дошли, что ворота у кремля пали, – ответил Лютобор, – вот спешу на подмогу.

– Впятером? – удвоился воевода.

– Так ведь больше нету никого, – признался тысяцкий, – полегли все. Держались сколь могли. Наум у Спасских остался, обороной командовать. А я туда поскакал.

– Целы пока ворота возле кремля, – успокоил его воевода, – да и людей там хватает. А вот ты мне сейчас как раз нужен. Разворачивай коней, со мной поедешь.

И, обернувшись, приказал двум сопровождавшим его княжеским дружинникам ехать назад к воротам. Те ускакали. Лютобор, замедлив шаг, пристроился рядом с телегой. А четверо его всадников позади.

– Кого везешь, Евпатий Львович? – поинтересовался Лютобор, увидев два бездыханных тела в телеге с укрытыми головами.

– Обожди, скоро узнаешь, – ушел от ответа Коловрат, – а пока лучше отправь одного из людей за лекарем Варсонофием. Да чтоб мигом. Пусть привезут ко мне на двор.

– Так где-ж они его найдут, – озадачился Лютобор, – столько домов погорело.

– Говорят, вчера купца Ревякина поранило. Вот там пусть и поищут. Терем Ревякиных не сгорел покудова. А лекарь он из лучших. Точно, там сейчас. Если купец сопротивляться станет, силой взять лекаря и привести. Скажи – я приказал.

Лютобор перечить не стал, отрядил сразу двоих ратников по сему поручению. Те ускакали кружным путем, а когда сани въезжали на двор боярского терема сквозь распахнутые ворота, уже вернулись обратно. Позади одного из ратников сидел невысокий мужичонка в тулупе с испуганным лицом и мешочком в руках. По всему было видно, что посланцы Лютобора действительно не церемонились с ним.

– Все тихо? – вопросил Коловрат у Ратиши, слезая с коня. Позади того в полумраке виднелись пятеро с самострелами на изготовку.

– Стоим пока, – кивнул Ратиша, отступая на шаг.

Воевода отпустил возницу, сунув ему несколько монет. А когда тот нехотя удалился, оглядываясь на сани и пересчитывая прибыток, подозвал лекаря. Испуганный Варсонофий неуклюже слез с коня, осторожно приблизившись к телеге. Но, едва Коловрат протянул руку, чтобы откинуть накидку с лица раненого, как вдали раздался грохот. Все, кто был во дворе боярского терема, как по команде повернули головы.

Это рухнули Спасские ворота, разваленные тараном. В город хлынула татарская конница. Их силуэты, острые шлемы и чешуйчатые длинные доспехи были хорошо видны на фоне пожара, бушевавшего за стеной. У ворот конницу врага встретили остатки сил Наума, но татары начали быстро теснить их к центру города, растекаясь по окрестным улицам.

«Вот и пришел час решать судьбу Рязани, – отчего-то успокоился Коловрат. – И, прости меня, княже, решу я ее по-своему. Потом казнишь, коли выживем».

Уже не раздумывая Коловрат откинул полог плаща.

– О, господи! – отшатнулся Варсонофий. – Князь мертв?

– Был бы мертв, тебя бы не звали, – обозлился воевода. – В беспамятстве. Стрелу видишь? Надо немедля вынуть и рану промыть.

Варсонофий задумчиво покачал головой, бросив взгляд на Спасские ворота.

– Так чего уж теперь, воевода, все одно помирать…

Коловрат с разворота влепил такую звонкую затрещину лекарю, что тот отскочил в сторону, едва не покатившись кубарем. Но под гневными очами воеводы удержался на ногах и вернулся к саням, прижимая рукой покрасневшее ухо.

– Помирать вздумал раньше времени? Так я тебе сам сейчас уши отрежу, если торопишься. – рявкнул Коловрат. – А ну быстро в дом, пользовать князя! Захар определит место.

Один из ратников сел на место возницы, и сани под присмотром Ратиши подъехали к дому. Варсонофий боязливо шагал рядом, оглядываясь на воеводу и потирая ушибленное ухо. Раненого князя осторожно подняли и на накидке внесли в сени, где их уже поджидал хлопотавший приказчик.

Обернувшись к Лютобору, который тоже все видел, Коловрат приказал:

– Ты, Лютобор, теперь со мной останешься. До конца.

Тысяцкий кивнул, чуть помедлив.

– Что делать-то, Евпатий Львович?