Судьба Адъютанта Его Превосходительства

Через полчаса белая конница в панике бежала на Карасубазар. Мы захватили много пленных; кого брали в нашу семью, кого расстреливали. Среди пленных т. Платов узнал тех, кто над ним издевался в дни его плена. Кроме живой силы, партизаны захватили пятнадцать пулеметов, часть обоза и двуколки с боевыми патронами. В разных местах на шоссе стояла оставленная артиллерия со снарядами. Всюду валялись погоны. Стало ясно, что Крым пал! – По повозкам садись, рысью м-а-а-р-ш! – Та, та, та, та, – трещали пулеметы, сливаясь с грохотом колес. Наш конный полк бросался с одного фланга на другой, нервируя противника. Барбович выслал эскадрон с белым флагом выяснить, с кем имеет дело. – Кто вы такие? – кричали белые. – Красные буденовцы, вперед! – отвечали из нашего полка, и кавалерия белых бежала, бросая по пути лошадей, пулеметы, артиллерию, обозы, сдаваясь группами в плен. К вечеру был занят с боем Карасубазар. От начальника связи первого корпуса мы узнали, что в другом направлении на Карасубазар двигается кавалерия белых, в составе двух тысяч сабель. Наш 3-й полк устроил засаду на дороге у окраины города и встретил кавалерию пулеметным огнем. Конница помчалась по проселочным грязным дорогам, бросая по пути все. Пробыв несколько часов в Карасубазаре, мы продолжали преследование конницы Барбовича. Наконец, генерал пробовал задержаться в Бахчи-Эли и дать нам отпор. Но было слишком поздно. Наши полки выросли с шестисот человек при 4-х пулеметах до двух тысяч штыков при тридцати пулеметах. В результате трехчасового боя партизаны захватили множество белых, в том числе личный конвой Барбовича, который всегда мужественно сопротивлялся. С каждым продвижением повстанческая армия обогащалась новыми трофеями. От конницы Барбовича осталась жалкая группа, которая стала разбегаться по лесам. Часть кавалерии бежала в Феодосию, где не было транспорта и уже образовался городской Ревком, и здесь сдалась. В деревне Салы наши конники захватили пять кавалеристов. Они оказались красными. Их послали на разведку выявить, что это за части перед ними. Проходя по карасубазарскому шоссе, конница красных всюду наблюдала картину разгрома. Таким образом, мы связались с регулярной Красной армией, которая шла вслед за нами. В дер. Акмолез восемьдесят три белых сняли погоны и объявили себя зелеными. По распоряжению Мокроусова, конный полк отправил их «к Колчаку». Затем повстанческая армия заняла Старый Крым и, пробыв там сутки, двинулась на Феодосию. На одной из возвышенностей Феодосии я, осматривая в бинокль местность, заметил лаву кавалерии. Это двигалась на Керчь конница Буденного, а по всем дорогам к Феодосии тянулись вереницею обозы.

Капитуляция белых частей в Крыму.

На море появился французский крейсер. Мы после узнали, что на нем находился Врангель; он объезжал побережье, наблюдая за ходом эвакуации, и, по-видимому, имел намерение подойти к Феодосии, чтобы забрать на крейсер не успевших эвакуироваться генералов. Повстанческая армия привлекла внимание крейсера; его орудия открыли по нас огонь. Но снаряды его делали то недолет, то перелет. Снаряды красной артиллерии тоже рвалилсь вблизи крейсера, но положительных результатов не давали. Крейсер дал полный ход назад и скоро скрылся за горизонтом.

По приказанию командующего, всех пленных, ранее по ходу нашего наступления влитых в полки, разоружили; красноармейцев, попавших в плен белым, сдали для регистрации и проверки в особый отдел Феодосии. Вредный элемент был расстрелян, а девятьсот семьдесят три человека, исключительно красноармейцев, сданы коменданту города. Буржуазия и белогвардейцы, не успевшие эвакуироваться за неимением транспорта, впали прямо в отчаяние. – Красные еще ничего, – наивно говорили белые: – а зеленые – это звери. Действительно, годичное пребывание в горах Крыма, потеря лучших борцов, погибших в борьбе с белыми, обострили классовую ненависть партизан. Кто не был в горах и не вел беспрерывную борьбу в невероятных крымских условиях, кто не испытал жизнь в лесах, сопряженную с мучительными опасностями и лишениями (тыла – нет, кругом фронт), тот никогда не поймет нравственное состояние повстанцев после взятия Крыма.

Десант Т. Папанина