Судьба и книги Артема Веселого

Подкатились и праздники. […]

Пьеса имела успех, в областной газете появилась хвалебная рецензия.

Через месяц Мишка уезжал в Москву с чемоданом, набитым самыми лестными отзывами и рекомендациями.

«ЧТОБ КНИГА БЫЛА КАК ЛИТАЯ»

В архиве Артема Веселого сравнительно немного рукописей незаконченных, неизданных произведений, гораздо больше рукописей книг изданных, есть и машинописные тексты с авторской правкой.

Критик Полонский писал об Артеме Веселом: «Он много и настойчиво работает. Одно из самых крупных заблуждений молодежи заключается в уверенности, будто литература — легкое искусство; Веселый знает, какой большой ценой покупается каждое художественное слово. Это значит, что он на верном пути: замок славы открывается именно ключом труда» ¹.

Артем говорил Павлу Максимову:

— Работа художника всегда была и будет подвижничеством. Ни за славой, ни за деньгами, ни за похвалой критиков я не гонюсь.

«Взяв какую-то книгу за корешок, — вспоминает Павел Максимов, — Артем потряс ее, повернув вниз листами. — Книгу надо делать так, чтоб, когда потрясешь ею, из нее не выпала бы ни одна строка, ни одна фраза, чтоб книга была как литая» ².

Сравнивая многочисленные варианты рукописей Артема Веселого, можно понять, почему труд писателя он называл подвижничеством.

Зачастую заменяя одно-единственное слово на другое, более выразительное, он заново переписывал целый абзац, а если его не удовлетворяли несколько строк на странице, то и всю страницу целиком. Тому есть много примеров, остановимся на одном. Среди рукописей — шесть листов, текст каждого из них начинается одинаково:

На армию навалилась вошь,

                                            армия гибла.

Хлестала осень дождями, свинцом и кровью.

Это — «Россия, кровью умытая», начало главы «Горькое похмелье». Каждый лист датирован февралем 1931 года. Числа не проставлены, однако последовательность изменения текста четко прослеживается по эволюции названия главы: сначала вместо названия стоит ее номер — 12; на втором листе — 12. В песках; на третьем — 12. Путь побежденных, на четвертом — Вшивая беда [зачеркнуто], Горькая кровь [зачеркнуто], Горе горькое; на пятом — Горюшко, головушка [зачеркнуто], Горькое похмелье.

В пяти вариантах эпиграф:

Спите, орлы боевые,Спите покойны душой.Вы заслужили, родные,Славу и вечный покой.

Шестой лист озаглавлен «Горькое похмелье», эпиграф — вошедший в книгу:

В России революция — деревни

в жару, города в бреду.

Есть и седьмой лист, написанный другими чернилами; тоже — «Горькое похмелье», он также не датирован, но явно позднейшего происхождения: его текст наиболее близок к книжному.

Если на первых четырех листах города, через которые отступала армия, написаны в строчку, то, начиная с пятого, как потом и в книге, они представлены «лесенкой»: красные части, как с горы в пропасть, скатываются:

Минеральные воды

    Пятигорск

        Прохладная

            Владикавказ

                Грозный

                    Святой Крест

                        Моздок

                            Нальчик…

(В книге «Нальчик» заменен на «Кизляр» и «Черный Рынок»).

Далее в рукописи следует абзац:

Хотя и богато наше время событиями, из коих одно грознее другого, но уцелевшие партизаны [вариант: но уцелевшие от гражданской войны бойцы] до конца дней своих будут помнить и детям своим расскажут, и внукам своим расскажут о тех незабываемых годах и кровавых вехах, по которым отступала и гибла двухсоттысячная армия.

Эта пространная фраза в книге преобразилась в предельно лаконичную:

Живые долго будут хранить в памяти эти кровавые вехи.

Артем Веселый продолжал работать и над опубликованными произведениями. На третьем издании «Гуляй Волги» он делает дарственную надпись:

Алику Крученых,многословному потомкуславных разбойников —дарю книгу сию, доработаннуювосьмью новыми страницами1934, октябрь.

В 1936 году «Гуляй Волга» выходит шестым изданием.

10 декабря того же года редактор художественной литературы Сталинградского краевого издательства сообщает автору о решении переиздать «Гуляй Волгу» в первом квартале 1937 года ³.

И Артем принимается за переработку книги.

В первой же строке исключено слово сияющие.

Было: