Читаем Судьба и книги Артема Веселого полностью

= Окна в ревкоме были побиты и залеплены бумагой. Разок пуля, посланная рукой невидимого врага, залетела в ревком, расщепив угол шкафа. Заседали ревкомовцы в темноте, голосовали зажженными папиросками. Обсуждали и свои, станичные дела, и отношение к Брестскому миру, решали дела земельные, военные, продовольственные и всякие другие, которые кому в голову приходили.

   На столе — ведро воды.

   Пленных австрийцев от кулаков — солдаткам.

   3.000 десятин войсковой земли поделили между безземельными.

= — От веку был у нас в станице хозяин — атаман, а ноне председатель ревкома — каторжный.

   — Так он же за политику.

   — Все равно каторжник. С тузом на спине.

   — Он каторжник, да выборный, его сместить можно, а вам поставят чучело в погонах и ему будете молиться.

= — Царь поставлен от веку, он помазанник божий, а эти властители, набеглые.

= — Он человек твердый, а нам твердые нужны.

= — Я не в состоянии больше продолжать революцию и уезжаю на хутор к своим родственникам.


Горькое похмелье

= — Ложек много, есть нечего.

= Снял шинель, укрыл кобылу.

= — Кто воюет, а кто в карты играет.

= — Семьи убитых товарищей голодают, а комиссары гуляют.

= — Шкура зудит, душа чешется — микробы кусаются.

= Каша в ящике из-под патронов.

= Сытый ворон сидел на крупе коня и лениво чистил дубовый свой клюв.


Чернояров

= Кочубей Иван Антонович, сын казака станицы Апександро-Невской, родился в 1893 г. Вывел из своей станицы сто всадников.

= И с того дня пошла гулять по Кубани его страшная, напоенная кровью слава.

= — Подъезжает к группе бойцов спросить огоньку на трубку — и дух их сразу поднимается.

= Боец отказывается идти в караул, ругается. Чернояров застрелил его.

= Рубил офицеров.

= — Атака — его любимая игра.

= Плетью бойца.

   — За что? Зря.

   — Обидно?

   — Обидно.

   — И кобыле обидно. Зря ее бить незачем, она того не скажет… Лошадь, она ласку понимает.

= Раненых везут, скачет вперед заготовить место.

= — На Рождество пришел поздравить раненых с праздником, принес белого хлеба и сала и легкого вина на троих по бутылке.

= Хитрость. Чернояров кричит: «Кадеты прорвались!» Из лазарета подхватились — и бежать — те, кто еще минуту тому назад охал, стонал, не мог пошевелиться. Самых прытких Чернояров направляет в действующую часть.

= — Что вы развылись, как собаки к пожару?

= На знамени: Ни шагу назад!

= — Что ты крутишься, как хвост овечий?

= — По бугру фигурировали казаки.

= — Ты — пятое колесо в нашей коммунистической телеге.

= — Добровольцы все с целью наживы, мобилизованных нет.

= На лодке через Кубань: подгребают досками, винтовками.


Перейти на страницу:

Все книги серии Символы времени

Жизнь и время Гертруды Стайн
Жизнь и время Гертруды Стайн

Гертруда Стайн (1874–1946) — американская писательница, прожившая большую часть жизни во Франции, которая стояла у истоков модернизма в литературе и явилась крестной матерью и ментором многих художников и писателей первой половины XX века (П. Пикассо, X. Гриса, Э. Хемингуэя, С. Фитцджеральда). Ее собственные книги с трудом находили путь к читательским сердцам, но постепенно стали неотъемлемой частью мировой литературы. Ее жизненный и творческий союз с Элис Токлас явил образец гомосексуальной семьи во времена, когда такого рода ориентация не находила поддержки в обществе.Книга Ильи Басса — первая биография Гертруды Стайн на русском языке; она основана на тщательно изученных документах и свидетельствах современников и написана ясным, живым языком.

Илья Абрамович Басс

Биографии и Мемуары / Документальное
Роман с языком, или Сентиментальный дискурс
Роман с языком, или Сентиментальный дискурс

«Роман с языком, или Сентиментальный дискурс» — книга о любви к женщине, к жизни, к слову. Действие романа развивается в стремительном темпе, причем сюжетные сцены прочно связаны с авторскими раздумьями о языке, литературе, человеческих отношениях. Развернутая в этом необычном произведении стройная «философия языка» проникнута человечным юмором и легко усваивается читателем. Роман был впервые опубликован в 2000 году в журнале «Звезда» и удостоен премии журнала как лучшее прозаическое произведение года.Автор романа — известный филолог и критик, профессор МГУ, исследователь литературной пародии, творчества Тынянова, Каверина, Высоцкого. Его эссе о речевом поведении, литературной эротике и филологическом романе, печатавшиеся в «Новом мире» и вызвавшие общественный интерес, органично входят в «Роман с языком».Книга адресована широкому кругу читателей.

Владимир Иванович Новиков

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Письма
Письма

В этой книге собраны письма Оскара Уайльда: первое из них написано тринадцатилетним ребенком и адресовано маме, последнее — бесконечно больным человеком; через десять дней Уайльда не стало. Между этим письмами — его жизнь, рассказанная им безупречно изысканно и абсолютно безыскусно, рисуясь и исповедуясь, любя и ненавидя, восхищаясь и ниспровергая.Ровно сто лет отделяет нас сегодня от года, когда была написана «Тюремная исповедь» О. Уайльда, его знаменитое «De Profundis» — без сомнения, самое грандиозное, самое пронзительное, самое беспощадное и самое откровенное его произведение.Произведение, где он является одновременно и автором, и главным героем, — своего рода «Портрет Оскара Уайльда», написанный им самим. Однако, в действительности «De Profundis» было всего лишь письмом, адресованным Уайльдом своему злому гению, лорду Альфреду Дугласу. Точнее — одним из множества писем, написанных Уайльдом за свою не слишком долгую, поначалу блистательную, а потом страдальческую жизнь.Впервые на русском языке.

Оскар Уайлд , Оскар Уайльд

Биографии и Мемуары / Проза / Эпистолярная проза / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное