Судьба. На острие меча

— К чему мне это? Они сказали, что я могу действовать по своему усмотрению. Наверное, они не были уверены в желаниях вот этой милой дамочки. Вдруг она бы не захотела тебя прикончить? А я сделаю это с удовольствием.

— Ты лжешь, Арантранаида не могла… — королева запнулась.

— Вот видишь, ты сама прекрасно поняла, что тебя предали. Нет, я не так выразился, тебя посчитали неспособной нести столь тяжкую ношу и дальше. Так что я предлагаю окончить все миром. Ты можешь даже поселиться в моём замке. До тебя, как ты понимаешь, на самом деле нет никому дела, мне нужна лишь вот эта девчонка. Впрочем можешь убить её сама.

— И кто же теперь будет новым правителем? — спросила королева, хотя ответ был очевиден.

— Конечно же я. Разве ты видишь более достойного? — герцог самодовольно похлопал себя по груди.

— Сатар, я последний раз повторяю по-хорошему, пойди прочь, — сказала королева, и я услышала, как зазвенели тетивы натягиваемых луков.

— Ты пожалеешь об этом, — прячась за спины своих телохранителей процедил герцог, — воины вперед! Не щадить никого! Всё, что сможете унести, ваше.

Гул одобрения, раздавшийся вслед за его словами, потонул в свисте стрел. Передние ряды нападающих смешались. Но ворвавшихся в зал воинов были слишком много, чтобы один залп мог их остановить. Они сомкнули ряды и, прикрываясь щитами, двинулись вперёд.

Неожиданно в тылу врага раздались крики — выскочивший из-за колонны Тёрм, как коршун обрушился на воинов герцога, мигом прорубив в их рядах широкую дорожку. Едва не достав мечом Лемурийского-Ванийского, он срубил одного из его телохранителей и в несколько прыжков оказался подле меня. Шит силы, повинуясь приказу королевы, послушно расступился, уступая ему дорогу. Ряды защитниц королевы и воины герцога встретились. Завязалась сеча. Королева пристально всмотрелась в моё лицо.

— Уходи, Авель, мы их задержим.

— Но я не могу их бросить в беде, — я кивнула в сторону сражающихся и гибнущих воительниц. Я действительно не могла бросить своих пусть и бывших подруг.

— Уходите, — взгляд королевы стал жестче, она не питала ко мне любви, скорее хотела отомстить предавшим её магам, — вам еще многое надо успеть сделать.

— Она права, Авель, уходим, — Тёрм схватил меня за руку, — если мы погибнем, никто не сможет остановить шлотов.

— Никто не захочет, — поправила королева, величественным жестом отстраняя Тёрма и делая шаг на встречу битве, — за троном вход в подземелье. Чтобы открыть его, нажмите на серебряного льва.

— Идём, — стараясь не слушать и не смотреть на происходящее, я шагнула к королевскому трону и без всяких сомнений нажала на сверкающую серебром голову. Пол за королевским троном разошелся в стороны, открыв ступени ведущей в подземелье лестницы. Мы с Тёрмом переглянулись и, перепрыгивая через две ступеньки на третью, побежали вниз. На одном из переходов Терм споткнулся о какой-то лежавший на земле предмет и с приглушенной руганью покатился по каменным выступам лестницы.

— Ах, вы, марципаны заливные, рубленые, — более подходящих слов, чтобы выругаться у Тёрма на этот раз не нашлось. Он привстал, держась за разбитую коленку, и взглянул на виновницу своего падения. Прямо под ногами у него лежала огромная ржавая кувалда. Бывший полковник ухватил её за рукоять, примерился, забросил себе на плечо и, приподняв верх палец, глубокомысленно изрёк:

— Ничего на нашем пути не попадается просто так, если попался молот, возьми его, может тебе придется ковать меч.

— Скорее уж разбить кому-нибудь голову, — поправила его я, и Тёрм скривил рожицу, но промолчал.

Вскоре мы оказались на знакомой мне развилке нижнего, последнего перед подземельем яруса. Четыре двери, дальше, за каждой из них, начинался лабиринт. Я никогда не проходила его самостоятельно. Собственно я даже не знала, в какую дверь войти. Оказавшись теперь перед необходимостью выбора, я откровенно растерялась.

— Ты не знаешь, куда идти? — спросил Тёрм, и моё молчание было красноречивее любого ответа, — идём, — камерлинец взял меня за руку и потащил вперед.

— Стой, — воскликнула я, он послушно остановился. — Завяжи мне глаза, — я чувствовала, что у нас истекают последние отпущенные провидением секунды, рассусоливать, объясняя что-либо, было некогда. Мой спутник нерешительно покрутил в руках кувалду.

— Верь мне, — помнится, я это уже как-то говорила и оказалась права, может мне повезёт и на этот раз?

Вздохнув, полковник оторвал нижний край своей рубахи и выполнил мою просьбу. Я постояла некоторое время, стараясь отвлечься от всех посторонних мыслей. Затем, совершенно не раздумывая, шагнула вглубь коридора. Я не поворачивала ни влево, ни вправо, я просто шла вперёд и вперёд, не останавливаясь, не выбирая дороги, только время от времени касаясь холодных стен и не думая ни о чём. Когда под моими ногами оказались ведущие вниз ступеньки, я с огромным облегчением поняла, что не ошиблась. И, подняв руку, сдернула закрывающую глаза повязку.