Судьба наизнанку

Он выпустил детишек из машины и долго смотрел им вслед, когда они бежали к своему дому. Что-то странное шевельнулось у него в душе, то ли сожаление о проходящих мимо годах, то ли ожидание какого-то изменения в жизни, то ли… «Детей у меня нет, вот что. Скоро тридцатник, а всё холостяк. Жениться пора, да. А не на ком. Одни тёлки да лярвы по жизни попадались. Веронике, что ли, предложить за меня замуж выйти?» Он хотел было посмеяться над этой абсурдной мыслью, ведь он с ней даже не переспал, но почему-то задумался. Вспомнил, как она смотрела на него, когда очнулась и ещё раньше, только это длилось мгновение, когда он открыл глаза в машине. «Ну, это же ненормально! Любовь с первого взгляда только в кино и в сериалах можно увидеть, по жизни такое невозможно! Не расслабляйся! И вообще – отвезти её в Харьков, а там видно будет». С этой здравой мыслью он вернулся за руль и поехал за Вероникой.

Уже подрулив к воротам, он вспомнил о Фёдоре. Посмотрев на часы, решил, что прадед Вероники скоро вернётся домой. До восьми утра, с учётом лишнего часа, осталось пятнадцать минут. Чтобы дальше не путаться он перевёл часы в машине и на сотовом на час назад.

Подойдя к воротам, Олег собрался постучать, но входная дверь распахнулась и к нему выбежала Вероника.

– Что ты так долго? Мы уже Полину за тобой отправили, – еле скрывая волнение, сказала она.

Олег по привычке хотел было возмутиться – «А тебе какое дело?» – но волнение девушки было таким неподдельным, что ему захотелось не сказать ей колкость, а прижать к груди и приласкать. Сдержав порыв, он улыбнулся и сказал успокаивающе:

– Пока на место аварии съездили, пока все бумаги оформили. Бюрократия, она и в СССР была. Без актов и прочего такие дела не делаются, сама понимаешь. Всё нормально.

Девушка заметно повеселела.

– А мы завтрак готовим, пошли, поешь, – она отодвинулась в сторону, пропуская Олега. Проходя мимо, он снова попал в чарующую лавандовую ауру. «Вот ведь, надушилась, – пронеслась в голове благодушная мысль, – прямо-таки приворотное зелье. Посмотрим-посмотрим, чем это закончится».

– Подожди, я машину загоню, – Олег отодвинул заскрипевший засов и распахнул ворота. Оставлять машину на улице не хотелось. Заехав во двор и заперев створки, он зашёл в дом.

На кухне, так, скорее всего можно было назвать эту часть дома, было уже почти всё готово. В центре стола расположилось глиняное блюдо с дымящейся горкой варёной картошки, вокруг неё, спутниками, в мисках поменьше лежали солёные огурчики, грибы и тонко нарезанное сало. Рядом, на тарелке сложены ломти ржаного хлеба. В печке потрескивали поленья, намекая на скорую готовку ещё чего-то.

– Самовар сейчас Антонина принесёт, – сказала Вероника, доставая из буфета фарфоровые тарелки и металлические кружки, ложки и вилки.

– Откуда такая красота? – Олег удивлённо рассматривал тонкий фарфор, расписанный пейзажами и жанровыми сценками дореволюционной России.

– Антонинино приданое, – ответила Вероника, раскладывая тарелки с ложками и вилками.

– Фёдор говорил, – Олег подцепил вилкой белый гриб, – что матери Антонины ничего не досталось, – он прожевал гриб, – вкуснота! Никаких добавок, всё натуральное.

– Она потом собрала, – Вероника скептически оглядела стол, чего-то ей явно на нём не хватало, – что в имении осталось после революции и гражданской войны.

– Где? – Олегу показалось, что он ослышался.

– Мама Антонины, Елизавета Павловна Пашина, происходит из древнего рода. Её предки жили в Новгороде Великом, на тех землях, где Петербург сейчас. Как они сюда попали, баба Поля не рассказывала, но живут они тут уже с начала девятнадцатого века. Может, яичницу сделать?

– На шкварках? – у Олега даже слюнки потекли, – давай.

Вероника взяла с печки металлическую миску и вышла во двор. «Эта птаха, оказывается, наверняка дворянка. По древности рода может Рюриковичей переплюнуть. Голубая кровь, вот это да. С такими особами я ещё романов не закручивал». Одно смущало Олега – как-то не вязалось благородное происхождение с окружающей его обстановкой. Хотя, наверное, это всё-таки лучше, чем, будучи Великим Князем, в Париже таксистом подрабатывать. О таких случаях ему доводилось читать, а здесь, как ни крути, Родина.

Вероника вернулась с миской, полной яиц. Достала откуда-то из-за печки чугунную сковородку, быстро отрезала от шмата сала несколько приличных размера ломтиков, нашинковала их на доске и сбросила в сковородку. Минуты через три вкусно запахло и зашкворчало. Несколько раз перемешав шкварки деревянной лопаточкой, Вероника стала ножом разбивать яйца.