Судьба офицера. Трилогия

Кавалерийский полк в полном боевом снаряжении выстроился вдоль белой каменистой дороги, и как только колонна бывшего эскадрона пулеметных тачанок выступила из дубравы на шоссе, конники выхватили сабли «наголо». Молча провожали своих боевых товарищей.

Еще издали лейтенант Оленич заметил коня - высокого и стройного Темляка - и рядом Николая Кубанова. Конь настороженно поднял голову. И когда Андрей поравнялся и стал уходить дальше, конь неожиданно встал на задние ноги, заржал и прыгнул вдогонку за бывшим хозяином. Андрей поймал коня за недоуздок, осадил, отвел Кубанову, а сам пошел догонять свою роту.

В мрачном молчании рота прошла улицу. Удаляясь, Оленич оглянулся: Николай, выдвинувшись из строя и привстав на стременах, прощально махал клинком, и сталь сверкала на солнце.

Через несколько минут пулеметчики примкнули к колонне пехоты. Оленич пошел вперед и доложил капитану Истомину, что рота присоединилась в полном порядке.

Из- за купы огромных старых деревьев вдруг вынырнул «кукурузник». Он снизился над колонной, чуть ли не цепляясь колесами за штыки, взмахнул несколько раз крыльями и отвалил в крутом вираже. Пилот-женщина подняла руку. Истомин отдал ей честь, благодаря за проводы. Самолет ушел в сторону города.

Как только прошли последние домики, появился старшина Тимко в сопровождении нескольких горцев, держащих за поводья ослов. Капитан Истомин объявил десятиминутный привал. Он подошел к пулеметчикам, лично проверил выкладку, состояние пулеметов, на Оленича старался не смотреть. Потом они отошли в сторону, в тень невысокого дерева.

- Все же выклянчили ослов. - Впервые капитан посмотрел в лицо Оленичу, и в его глазах мелькнуло одобрение. - Умеете настоять на своем. И за проводника спасибо.

- Надо сберечь силы бойцов: они и так недоедают, а тут еще переход через горы. Взводу минометчиков тоже выделили ослов. Проводник же сам вызвался помочь нам - это отец того бойца, которого я отпускал в аул, Шора Хакупов.

- Ну да, теперь все в горах знают, сколько нас, куда идем и чем вооружены. Ничего себе военная тайна! Все вам, лейтенант, до сих пор сходило с рук и служилось легко. Труднее теперь будет без покровительства Крутова.

- Вы глубоко заблуждаетесь относительно меня, капитан! Не нуждаюсь в посторонней поддержке, у меня имеется собственная точка опоры, и я крепко стою на земле.

- Хорошо, что не робеете, лейтенант, - смягчился Истомин. - И не станем углубленно выяснять наши отношения. Но знать вы должны, что я не люблю чистоплюев, не люблю панибратства в армии, подхалимства, презираю любимчиков.

- Не принадлежу к их числу. Мне только непонятно, почему вы, капитан, так предвзято, так подозрительно относитесь ко мне?

- Есть на то причины, - вдруг откровенно признался Истомин. - Надеюсь, что найду время и предлог преодолеть свою неприязнь к вам, лейтенант. Нам ведь завтра-послезавтра стоять плечо к плечу в суровых испытаниях.

- Капитан, можно один вопрос? Вы сформировали два стрелковых батальона. Они что, так и останутся пли пойдут на пополнение подразделений дивизии?

- Скорее всего, в таком составе и пойдем в бой.

5

Узкая горная тропа извивается между крутыми склонами, скалами, среди густого кустарника, то поднимается вдруг вверх, то стремительно падает вниз. Колонна невольно растягивалась, но все-таки упорно карабкалась вперед и выше. Солнце перевалило за полдень, было жарко и душно, а капитан все торопил: быстрее, быстрее.

- Не надо спешить, - посоветовал горец-проводник. - Еще надо спускаться в долину… Вам, людям равнин, вниз идти будет труднее, - и старый Хакупов звонко прицокнул языком.

Солдаты молча поднимались с одного гребня на другой, казалось, что не будет конца этим крутым подъемам, этим горам. А небо сияло - чистое и синеватое, и от камней исходил горячий воздух…

Поднялись еще на один гребень, и тут неожиданно повеяло свежим горным ветром. Оленич даже остановился, увидев сияющие на солнце фаянсовые вершины Эльбруса, только на этот раз гораздо ближе: казалось, пройти всего несколько километров - и очутишься рядом с блистающими снегами.

Зной начал спадать, солнце все быстрее катилось вниз, к горным вершинам. Несколько часов трудного пути дали себя знать - людей объединили и общий путь, и общие трудности, бойцы познакомились, свободно общались, среди пехотинцев и пулеметчиков нашлись земляки.

Оленич и Соколова прошли в голову колонны. Истомин хмуро посмотрел на Женю:

- Младший лейтенант, как вы очутились в походной колонне? Вы не числитесь в списке офицеров, назначенных в наше подразделение.

- Так точно, товарищ капитан! В подчиненные вам подразделения я направления не имею. У меня назначение в полк, в который войдете и вы. Так что разрешите следовать до места расположения полка вместе с вашими подразделениями.

- Разрешаю, - сухо, недружелюбно произнес капитан. - Что в колонне? Имеются происшествия?

- В отряде все в порядке. Лишь один солдат от жары потерял сознание. Нет-нет, это не солнечный удар, скорее всего, он обессилел от зноя и недоедания. Очень молоденький, почти подросток. Сейчас он чувствует себя нормально.