Перестанете запоминать имена, зато отлично будете узнавать в лицо всех окрестных псов, козыряя знаниями о датах их последних вязок и размерами ошейника.
Настройтесь на то, что собака все время будет ходить за вами по квартире. Даже в туалет. И положив голову вам на колени, задумчиво смотреть вам прямо в глаза. Или не в глаза. А то и вовсе – задумчиво нюхать воздух… Ладно, это уже детали.
Вы научитесь спать столько, сколько спит ваша собака. И вставать без будильника. И засыпать без поцелуя на ночь. Потому что любовники в этом дуэте лишние.
Вы откроете в себе способность сюсюкаться, улюлюкать, повторять фразы по несколько раз без изменения интонации, придумывать невообразимые прозвища и говорить слова «Толстый» и «Жопа» с такой нежностью, что сотрудницы секса по телефону будут записываться к вам на тренинги.
К тому же через пару месяцев у вас начнут появляться неудобные мысли завести вторую собаку…
Коварство Лобова не знало предела
В 10.00, в понедельник, Виктор Иванович лично занес микроволновку в кабинет Николая Михайловича. Ждать в приемной пришлось минут 20 или около того, пока от генерала вышла начальник секретариата. Николай Михайлович никогда сам не ходил в секретариат, находившийся напротив его кабинета. Знакомился с документами он только у себя за столом, а начальник секретариата, как девочка на побегушках, металась из кабинета в кабинет, то принося, то унося Николаю Михайловичу разные бумаги, телефонограммы, факсы и телетайпные ленты. Таков был порядок.
Коробка с микроволновкой была не только вскрыта, но и поставлена на инвентарный учет. На задней панели уже стоял инвентарный номер, сделанный белой нитро эмалью, а в паспорте дополнительно стоял штампик института. Из бухгалтерии вот-вот должны были сообщить, что платежка прошла. Виктор Иванович попросил, чтобы эту ерунду сообщили ему, а не генералу, чтобы не отвлекали всякой ху@ней Николая Михайловича.
– Ну, Виктор Иванович, здравствуй! – приветствовал Николай Михайлович и.о. начальника кафедры, по которому уже целый час шла служебная проверка по его лекциям, методике проведения занятий, по его преподавателям, по всей руководимой им кафедре. – Вижу, съездил ты в Москву хорошо?! Отдохнул?! Помолодел, посвежел! – констатировал генерал.
Ирина Дмитриевна суетилась в генеральской комнате, что-то убирая, наводя чистоту, создавая обычный уют, который был у Лобова там, где он любил уединяться. То и дело мелькая в проёме слегка приоткрытой двери, Ирина Дмитриевна внимательно наблюдала за Виктором Ивановичем. Вероятно, они обсуждали его и он, что называется, был легок на помине.
– Чаю с дороги будешь? – спросил у Виктора Ивановича Лобов. – Ирина Дмитриевна, сделайте, пожалуйста, два чая с лимоном и пару бутербродов Виктору Ивановичу.
– Спасибо, Николай Михайлович, – поблагодарил профессор.
– А что это за это самое, значит? – Лобов кивнул на коробку, на которой было красочное изображение микроволновой печи.
– Микроволновка.
– А, ну поставь её вон туда, – и Николай Михайлович рукой и глазами указал на место возле холодильника. – Проверял?
– Всё работает. Нормально.
– Ну и это самое, значит, вот, – Лобов о чем-то задумался, но вдруг его осенила мысль и он спросил, – А документы ты привез?
– Да, пожалуйста, – Виктор Иванович протянул большой пакет Николаю Михайловичу.
– Ну, ладно, спасибо, – только и сказал генерал. – Виктор Иванович, вы свободны. Идите, работайте. Будьте на связи, значит. Я Вам, это самое, значит, позвоню.
Выходя от генерала, Виктор Иванович столкнулся лицом к лицу с Макеевым, которого, судя по всему, каким-то образом вызвал генерал. Оба офицера одарили друг друга дежурными улыбками и разошлись как автомобилисты правым курсом.
Виктор Иванович пошел к себе на кафедру, а Макеев как зашел, так и вышел от генерала, который попросил его чуть попозже к нему зайти.
Виктор Александрович пошел в секретариат знакомиться с документами, а генерал дал команду Ирине Дмитриевне установить наблюдение за Захаровым и докладывать ему о нем, о том, что он делает и т. д.
За первый час после встречи с генералом к Виктору Ивановичу под тем или иным предлогом в кабинет вошли четыре женщины (две сотрудницы секретариата, из библиотеки и из научно-исследовательского отдела), а также двое офицеров с других кафедр. Все заходили практически без стука. То есть стук в дверь был без паузы и без ожидания команды на разрешение войти. Уже одно только это свидетельствовало о негласной слежке за Виктором Ивановичем. И он это сразу же почувствовал. Визитеры задерживались не более, чем на 2-3 минуты, внимательно рассматривая бумаги на столе и ту обстановку в кабинете, что могла бы хоть как-то скомпрометировать профессора Захарова.