Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…

Могу в постели, на столе, В машине, в поезде – в купе. Под пледом в самолёте было, Но укачало, аж мутило.

На стуле, в кресле, гамаке… На даче было по весне. И стоя запросто могу, Упёршись в стеночку, в углу.

Во время отдыха, на пляже, И в душевой кабинке даже… Жизнь научила с малых лет: Повтора в нашей жизни нет!

Неважно «где», везде люблю, Возможность есть – я сразу… СПЛЮ!

Зяма Исламбеков, неопубликованное, раннее, или м.б. даже где-то, когда-то, у кого-то позаимствованное…

По классическим канонам эпистолярного жанра объемы каждой из глав, каждой части должны быть примерно равными другим, того же самого произведения. Но, во-первых, я – не профессиональный писатель. Во-вторых, я слесарь-сантехник третьего разряда и пишу я от случая к случаю о наболевшем, о том, что меня тронуло и лишь для того, чтобы просто ничего не забыть. Вот и всё, собственно говоря…

Никакой политики, никакой фантастики. Правда, правда и только одна голая правда!

Жанр мой – это новое направление в литературе. В том стиле, в котором я только лишь пытаюсь писать, ни до меня, ни со мной – никто не писал и не пишет. Почему?

А пес его знает? Не пишут как я и всё тут!

Можно даже и не читать, если кому-то не нравится или если это всё примитивно, известно давным-давно или если это банально аморально. Как говорится, на вкус и цвет – индуса нет! Или что-то вроде того…

Я, когда только начинал работу над романом, сначала собирался написать добротный рассказ страниц эдак на 15, затем решил жахнуть повесть на 30-40 страниц, а вышло вон что?! Название, конечно, не благозвучное. Одно только это название может отпугнуть добрую половину читателей. Да и пусть! Всё равно сегодня в России практически никто не читает. Зато все без исключения в стране умные. Ум так и прет у людей из всех щелей. А в последние годы поперли бедность, нереализованные амбиции, хамство и цинизм. Я родился и рос в далекие 60-ые годы двадцатого столетия. Тогда людей ещё делили не только по национальности, но и ранжировали по классовой принадлежности. Думаю, что в те времена быть слесарем-сантехником было здорово. Рубчики и трешки, пятерочки и червончики… И бухло было, и сигареты были, было всё, практически всё. А сейчас? Сейчас важно иметь деньги. Будут деньги, будет всё. Но не те деньги, которые были 30-40 лет тому назад, а деньги, на которые можно купить машины, квартиры, виллы, самолеты и яхты… Говорят, что здоровье не купишь! Возможно, и так или что-то вроде того. Но без денег не будешь заниматься спортом, фитнесом, нормально питаться, одеваться, жить в нормальных человеческих условиях…

Очень не хотелось бы, чтобы читатель полагал, что данный роман – месть кого-то кому-то. Это не так! Здесь нет ни социального заказа, ни обиды, ни мести кому-либо за те гнусности и пакости, происходившие с героями казалось бы совсем недавно, ещё вчера. Метод аналогии, который так часто используют и полемисты разных уровней и масштабов, и ученые – не всегда уместен и часто просто не работает, даже если его использовать вкупе со сравнительным методом, с методом анализа, с методом синтеза. Все эти методы являются общенаучными и обычный обыватель никогда в жизни не скажет, какой из методов он вчера или, например, сегодня использовал на работе, или на даче, или дома. Поверьте, это так.

Многие в России испытывают негативные чувства, эмоции и к Горбачову М.С., и к Ельцину Б.Н., но никто сегодня не собирается мстить, гадить великим по могуществу, по силе в момент их правления и ничтожным сейчас. Один – живой труп, перенесший несколько инсультов и еле шаркающий по бренной земле, живущий в изоляции как отшельник… А другого просто нет в живых. О покойниках обычно либо ничего, либо только хорошее. Таковы древние православные российские традиции.

В данном романе практически нет исторических параллелей, очень мало описаний природы, мало диалогов, практически нет зарисовок городских и сельских пейзажей. Читатель ждет развязки, которой тоже нет и не будет. Её не может быть по определению. В стране, где каждый, абсолютно каждый держит фигу в кармане, где делают с оглядкой на руководство, на соседа, где нет ни настоящей демократии, ни свободы слова, ни истинных человеческих ценностей трудно даже представить какого-то героя, прошедшего путь от и до и которого можно было бы канонизировать. На таких героев всегда надо равняться, а их просто нет.