Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…

О, Боже, как тяжело писать мне про то, в чем я не силен! Короче, старший лейтенант Тарасов служил в институте на капитанской должности и должен был через два месяца получить звание капитана, в срок. Лобов же пробил для него новое назначение – полковничью должность не где-нибудь, а в…

* * *

Кандидат юридических наук полковник Лобов Николай Михайлович

И в наши дни герои есть,И подвигам их мы склоняем головы,Их очень много! Их не счесть,

Хотелось бы, чтоб были живы и здоровы!Продолжение грустное, конец почти известен

– Витя, скажи мне, пожалуйста, только честно, – пьяный Лобов уже третий час пытал своего друга запрещенными приемами в уютной забегаловке для шоферни, что была рядом с институтом, где проходила защита кандидатской диссертации. Институт был тоже ведомственным и из сослуживцев Лобова был лишь Виктор Александрович. Научный руководитель на защиту не приехал, а на банкет никто не пошел, когда узнали где он будет проходить. – Ну, скажи, как?

– Коля, не бери ты в голову! Всё нормально. Нормально, я тебе говорю, – Виктор Александрович одновременно хотел успокоить друга и убедить себя самого в том, чего и в помине не было.

– Витя, понимаешь, мне, это самое, значит, надо знать точно, а то, понимаешь, это самое, значит, будет не очень, если было не очень, – не унимался пьяный диссертант, точнее – вновь испеченный учёный. – Я, Витя, больше не могу…

– Но-но-но, – Макеев похлопал по плечу друга, который впервые в жизни всплакнул.

– Витя, я ведь это…

– Коль, да я всё понимаю, не переживай. Всё нормально, – Макеев продолжал поглаживать дружеское плечо и успокаивать закадычного друга. – Ты только никому не рассказывай, что сегодня защитился. Не надо, Коль. А я или они, – Макеев поднял вверх указательный палец и многозначительно прищурил правый глаз, – … никому никогда и ничего не расскажем! Поверь мне!

– Да?

– Клянусь! Могила.

На следующее утро Лобов звонил кадровику в Москву и ходатайствовал за старшего лейтенанта Тарасова о его переводе к новому месту службы.

* * *

– Так, товарищи! Начинаем работу нашего совета. Присутствуют на заседании девятнадцать из двадцати четырех членов совета. Кворум есть. Кто за то, чтобы начать заседание? Ставлю на голосование, – Председатель, он же – начальник института, он же – генерал-лейтенант Жульников, открыл заседание специализированного диссертационного совета.

Члены совета, все как один, словно по команде, подняли руки и быстро проголосовали «за». При этом каждый из них занимался своим делом и могло показаться, что никто не слушает и вообще не следит за происходящим, но это не так. Совет работал четко, слаженно и профессионально. Это была уже то ли трехсотая, то ли четырехсотая защита, конвейер по подготовке ученых работал как новенький часовой механизм.

– Единогласно, – быстро подвел итог голосования председатель. – На повестке заседания два вопроса: защита кандидатской диссертации подполковника Лобова Николая Михайловича и защита докторской диссертации Дулькиной Надежды Ефимовны. Есть вопросы? Нет! Ставлю на голосование. Единогласно.

Члены совета опять быстро проголосовали «за» предложенную повестку. Лобов сидел неподалеку от президиума – председателя, двух замов председателя, учёного секретаря совета.

– Для оглашения данных о соискателе слово предоставляется учёному секретарю, – продолжал вещать председатель.

– Товарищи, Николай Михайлович Лобов, коммунист, подполковник…. – секретарь быстро и четко рассказывал о Лобове, опираясь на данные листка по учету кадров. Никто из членов совета даже и не слушал. Все были заняты своими делами. И лишь когда секретарь озвучил тему диссертационного исследования Лобова, головы маститых ученых стали подниматься и, могло показаться, что прозвенел будильник или началась поклевка у рыбака…

– Товарищ секретарь, Вы закончили? – с места спросил председатель.

– Так точно, товарищ председатель, – ответил секретарь.

– Есть ли у кого-нибудь вопросы к секретарю или соискателю? – продолжал председатель. – Нет? Тогда слово для доклада предоставляется Лобову Николаю Михайловичу. Пожалуйста, 15 минут, не больше, – председатель показал Лобову рукой на место за трибуной.

У членов совета при беглом знакомстве с авторефератом, который они впервые увидели, случился шок. Мало того, что тема была, мягко говоря, идиотской, так ещё и содержание было составлено таким образом, что в каждом предложении присутствовали слова с корнем звон.

Пролистав бегло автореферат, члены совета стали вслушиваться в доклад соискателя.

– Таким образом, – хорошим голосом читал Лобов доклад, написанный ему старшим лейтенантом Тарасовым, – в ходе диссертационного исследования удалось установить, что длительность каждого, отдельно взятого звона…

– Тихо, товарищи, тихо! – призывал к порядку председатель, – Вы же мешаете докладчику! Сами себя задерживаете, впереди ещё одна защита.