Судьба повелителя

Но, на той стороне портала нас ждал сюрприз, а точнее василиск. Конечно, он же доверенное лицо Нуарана и тоже должен быть в курсе всех тайных порталов, но то, что он догадался, где мы, успел к месту, это необыкновенная удача, если не сказать больше. А дальше мне предстояло увидеть ещё одно чудо. Кхртах дёрнул Кеаллу за руку, пряча её себе за спину, она же выглядит как я, а потом с его глаз начала спадать защитная плёнка, которая делала его взгляд безопасным. Блин, он же меня не видит, думает, что остановит только преследователей. Я сбросила щит, но гипнотический взгляд уже приковал моё внимание. Постепенно я перестала видеть что-либо, кроме затягивающей сине-зелёной бездны, которая совершенно лишила сил и желания что-либо делать. Всё тело прошили сотни острых иголочек и навалилась тяжесть. Полное ощущение, что отлежала всё, что можно, а проснуться не можешь. Затем цветной круговорот растаял, оставив после себя темноту, только звуки доносились откуда-то. Мысли потекли медленнее, страх и волнение ушли, уступая место спокойствию, постепенно переходящему в безразличие. Пропало чувство времени, я, кажется, заснула, потом проснулась, услышала голоса, некоторые даже были знакомы. Сначала пыталась кричать им, что я здесь, но никого не вижу, потом перестала реагировать, всё чаще погружаясь в себя. Но становилось всё труднее вспоминать лица, свои ощущения, я стала спать всё больше, просыпаясь только, если рядом кто-то был и пытался со мной общаться. А потом вообще забыла кто я, отстранённо слушая какие-то истории и слова любви, произносимые женскими и мужскими голосами. Мне было всё равно, я не понимала, кто и что мне говорит, воспринимая только звуковые вибрации. Я ещё чувствовала что-то, напоминающее сожаление, но холод, поднимающийся снизу, постепенно добрался до груди. И я почти вся стала камнем, единым монолитом без чувств, воспоминаний и желаний. Голоса менялись, иногда оставляя меня в покое, и только один преследовал почти постоянно. Своей новой кожей я иногда даже ощущала тепло, исходящее от того, кто так часто приходил, чтобы поговорить со мной. Совсем не помнила его имени, но, просыпаясь, ожидала, что именно он разбудил меня. Время шло, давая мне знать, что меняется день и ночь, обдавая прохладой сумерек и освежая росой рассвета, но моё сердце больше не отзывалось на слёзы дождя. Что такое сердце? Я не помню…

И вот однажды, когда он снова пришёл, что-то горячее обожгло огнём и стало распространяться по холодному камню, которым я стала, проникая внутрь всё глубже. Знакомый голос пел песню и обращался к тому, что ещё было живо внутри меня, рождая отзвук и желание ответить.

“Шелест ветра в ветвях деревьев, трели птиц услаждают слух.

Где же ты, о моя Лунэри, мой живой воплощённый дух?

Без тебя мир теряет краски, слишком скуден он стал и скуп,

Смысл жизни моей потерян, половинка души моей тут”.

Я снова почувствовала то горячее, что обладало живительной силой, а затем вернулось ощущение тепла рук, которые обнимали меня. Что это? Так приятно снова чувствовать, дышать, видеть. Разлепив тяжёлые веки, я увидела оба солнца на тёмно-синем небе с бордовыми отсветами, а рядом был Нуарэн и из его красивых восточных глаз капали слёзы, которые и были той живой водой, которая вернула меня из царства вечного сна. Картины прошлого всплывали одна за другой, яркими мазками восстанавливая всю жизнь, которая у меня бы до того, как я посмотрела в глаза василиску. Голос не слушался, а мне хотелось сказать моему принцу, что я снова с ним. Но и руки ещё не подчинялись мне, хотя я уже ощущала своё тело. Потом, наконец, Нуарэн понял, что обнимает не холодный камень, а меня, живую. Ещё не веря себе, он отстранился и заглянул в лицо. Я даже улыбнуться не могла, а хотела кричать и плакать одновременно. Вместо меня это сделал мой принц. Позже, когда он принёс меня на руках в замок, он сам разминал мне руки и ноги, поил водой, пока я не смогла сказать хотя бы одно слово.

— Привет, — и даже уголки губ слегка поднялись, что вполне могло сойти за улыбку.

Потом его выгнали, а Шаэль и Маэль погрузили меня в тёплую ванную, после которой я ощутила себя ещё больше живой, только очень слабой. Восстановление шло мучительно медленно. Я каждый день совершала маленький подвиг, делая шаг или два. Училась сама глотать хотя бы мягкую пищу, да и ещё много всего, что мы делаем каждый день, не обращая внимания. А теперь я понимала, что такое жизнь и боролась за то, чтобы вернуть себе её.