Судьба шута

А потом разразился хаос, со всех сторон на меня сыпались вопросы, а я стоял, не шевелясь и не обращая на них внимания, думая только о том, что совсем не чувствую ног. И тут Баррич тихонько прошептал мне на ухо:

– Успокойся, приятель. Я приехал, чтобы забрать вас домой, тебя и моего Свифта. Тебе следовало вернуться много лет назад. И о чем ты только думал? И думал ли вообще?

– Мне нужно убить дракона, – сказал я ему. – Как можно быстрее. Если я прикончу дракона, она сохранит Шуту жизнь. Я должен отрубить Айсфиру голову, Баррич. Должен.

– Если должен, убьешь, – успокаивающе сказал он. – Но только не сейчас. – Затем, повернувшись к Свифту, заявил: – Хватит пялиться, парень. Найди сухую одежду и приготовь какой-нибудь еды и горячего чая. И побыстрее.

Я с благодарностью отдался в его надежные руки, которым всю жизнь доверял. Мы прошли мимо стражников, не сводивших с меня любопытных взглядов, к палатке принца, и у меня мгновенно отлегло от сердца, когда я увидел сонного Олуха, сидевшего на своем тюфяке. Выглядел он вполне прилично и даже обрадовался мне, но ровно до тех пор, пока не выяснилось, что ему придется уступить мне на ночь свою постель. Он ушел с Лонгвиком, и вид у него был очень недовольный.

Когда мы с Шутом свалились под снег, Олух тут же сообщил об этом Дьютифулу и Чейду, и Чейд отправил за ним Лонгвика и Кокла, чтобы они привели его назад. Он провел жуткую ночь, сидя в полном одиночестве на санях, и единственное, что его поддерживало, – это разговоры с Дьютифулом и Чейдом при помощи Скилла. На следующий день появились Лонгвик и Кокл, но они не обнаружили никаких следов лорда Голдена и Тома Баджерлока – только снег, заполнивший трещину.

Теряя сознание от холода и усталости, я сел на постель Чейда. Баррич разводил огонь в маленьком котелке и говорил со мной. Знакомый голос и интонации вернули меня в детство и принесли утешение. Некоторое время я просто слушал, не обращая внимания на слова, но вскоре сообразил, что Баррич докладывает мне о прошедших событиях, как когда-то это делал я.

Как только он принял решение, что должен вернуть домой меня и Свифта, он постарался, не теряя времени, до нас добраться. Ему очень-очень жаль, что он так долго не мог нас найти. Сама королева помогла ему нанять корабль, доставивший его на Аслевджал, но никто из команды не согласился сойти на берег. Тогда он попытался уговорить стражников Чейда проводить его в лагерь, но они категорически отказались – и были совершенно правы – оставить свою палатку и припасы, которые охраняли.

И потому он отправился искать нас сам, следуя по тропе, отмеченной флажками, оставленными Пиоттром. Он добрался до саней, на которых сидел Олух, почти одновременно с Лонгвиком и Коклом и только благодаря их крикам не свалился в ту же яму, что поглотила нас с Шутом. Как только им удалось обнаружить надежный проход, они все вместе вернулись в лагерь, где и сообщили новость о том, что Том Баджерлок и лорд Голден погибли. Чейд отвел Баррича в палатку принца и там рассказал, что эти имена принадлежат мне и Шуту. Баррич проделал долгий путь до Аслевджала, чтобы снова узнать о моей смерти. Его голос звучал спокойно, почти равнодушно, словно боль, которую он испытал, не имела никакого значения.

– Я рад, что они ошиблись. В который раз, – сказал он, растирая мои окоченевшие руки и ноги.

– Спасибо, – едва слышно ответил я, когда ко мне вернулась способность двигаться.

Мне нужно было столько всего ему сказать, но наедине. И потому я задал вопрос, который волновал меня сейчас больше всего:

– Как близко нам удалось подобраться к дракону?

Чейд сел рядом со мной на постели.

– Ближе, чем когда вы пропали, но все равно недостаточно, – с горечью ответил он. – Когда вы ушли, мы разделились. Сейчас стало еще хуже. Нас предали, Фитц. Человек, которому мы доверяли, – Уэб – отправил свою чайку в Бингтаун, чтобы она все рассказала купцам и попросила их прислать сюда Тинталью, которая должна помешать нам убить Айсфира.

Я недоверчиво посмотрел на Дьютифула:

– И ты ему позволил?

Дьютифул опустился на край своей постели, и его темные глаза показались мне огромными и немного опухшими, словно он много плакал в последние дни. На его лице застыло незнакомое мне выражение. Мне было больно смотреть на мальчика.

– Он не спрашивал у меня разрешения, – с горечью проговорил Дьютифул. – Он сказал, что человек не должен спрашивать разрешения сделать то, что он считает правильным. – Принц вздохнул. – На самом деле за несколько дней, что тебя не было, случилось очень многое. Мы продолжали ломать лед и добрались до места, откуда уже можно разглядеть огромное, окутанное тенями тело. Мы поняли, что это туловище, и прорыли туннель к голове. Это оказалось не просто, но все равно легче, чем копать огромную яму вдоль всего тела.