Судьба солдата

Моджахеды пришли в себя довольно быстро. Уже в одиннадцать часов вечера им удалось полностью заблокировать лагерь. Командовал моджахедами некто Раббани. В блокировании лагеря наряду с моджахедами участвовали регулярные воинские подразделения Пакистана, которые использовали для этих целей, артиллерийские, танковые и авиационные части. Когда кольцо вокруг лагеря окончательно сомкнулось, Раббани обратился к русским с призывом сдать оружие, пообещав взамен им жизнь и свободу. Наши не поверили ему, так как знали, что их ожидало в случае сдачи оружия.

Утром, как только солнце осветило горные вершины, по лагерю ударила артиллерия. Вскоре к ним присоединились танки, которые вышли на прямую наводку и стали расстреливать дома, в которых, по их предположению, могли скрываться русские военнопленные. Артиллерийская подготовка велась несколько часов подряд. Посчитав, что этого вполне достаточно для уничтожения наших военнопленных, моджахеды прекратили артиллерийский огонь и пошли в атаку. Когда до ближайших строений оставалось метров пятьдесят, их встретил плотный пулеметный огнь. Не ожидавшие этого моджахеды сначала остановились, а затем бросились бежать обратно. В этот момент Раббани понял, что русские сдаваться не намерены.

Волна за волной накатывались атаки моджахедов на позиции, занимаемые русскими военнопленными, и каждый раз им приходилось откатываться назад, теряя убитых и раненых. После каждой неудачной атаки на позиции русских обрушивался артиллерийский шквал, после которого, как им казалось, невозможно было выжить. Но огневые позиции русских оживали вновь, стоило лишь моджахедам подняться в атаку. Видя все это, пакистанские власти бросили в бой авиацию. Вертолеты и штурмовики делали заход за заходом. В кишлаке не осталось ни одного дома, в который бы не угодил снаряд или авиационная бомба. Оставались лишь не разрушенными шесть складов с боеприпасами, оружием и амуницией.

Моджахеды дождались наступления темноты и под покровом ночи предприняли несколько попыток подавить огневые точки русских. Однако и в этот раз ничего у них не получилось. Им снова пришлось отходить назад, теряя убитых и раненых.

Положение русских тоже было критическим. К утру двадцать седьмого апреля в живых оставалось лишь трое военнопленных. Они уже не мечтали выжить в этой огненной мясорубке, и каждый из них думал лишь о том, как бы дороже продать свою жизнь.

Отбив последнею атаку моджахедов, они вскрыли склад с взрывчаткой и закрылись в нем. Через щель в воротах склада они увидели, как территорию бывшего лагеря заполняют удивленные и озлобленные сопротивлением моджахеды. Раздалось несколько одиночных выстрелов – это разъяренные сопротивлением моджахеды добивали раненных русских военнопленных. Когда моджахеды окружили воинские склады, раздался оглушительный взрыв. Затем последовало еще несколько мощных взрывов. Реактивные снаряды, хранившиеся в одном из складов, словно ракеты, разлетались в разные стороны, накрывая взрывами огромную территорию вокруг этих складов. Все было кончено. В этом бою за кишлак Бодабер моджахеды потеряли лишь только убитыми около двух сотен своих бойцов, около семи сотен были ранены и изувечены.

Александр замолчал и посмотрел на Сергея Ивановича. Он был просто подавлен его рассказом.

– Крылов. Ты говорил, что наши военнопленные захватили радиостанцию? Почему они не вышли на наши части и не попросили у них помощи?

– Во-первых, насколько я знаю со слов этого майора, радиоразведка нашей сороковой армии фиксировала эти обращения, их слышали и наши летчики, однако оказать какую-то помощь они не могли. Лагерь находился на территории суверенного Пакистана и наши не решились перейти границу, так как думали, что это радио игра разведки Пакистана. А во-вторых, помимо воли самих военных, нужна была и политическая воля нашего правительства, которой не оказалось в тот момент.

Сергей Иванович молчал. Молчал и он. Александр устал и перенесенная недавно операция, заметно сказывалась на его состоянии. Еще минут тридцать назад ему казалось, что он готов подняться и направиться к себе в отряд, сейчас же он чувствовал себя лишенным сил.

– Слышишь, Крылов, а причем здесь ты и этот кишлак в Пакистане?

– А притом, Иванович, что правительство нашего государства забыло об этих ребятах, сложивших свои головы в этом горном кишлаке. Их почему-то забыли, и наградить – пусть посмертно, но наградить. Ты помнишь слова товарища Сталина, сказанные им во время войны?

– Это о том, что у нас пленных нет, есть предатели, – ответил он ему. – Помню.