Судьба солдата

– Приведите себя в порядок! – приказал он бойцам. – Перевяжите раненного Ибрагимова. Отдых – тридцать минут.

Все стали приводить себя в порядок, поправлять амуницию, набивать патронами пустые магазины автоматов. Крылов сидел в стороне от десантников и внимательно наблюдал за ними. К нему подошел полковник Грачев.

– Как думаешь, Крылов, нам удастся прорваться через это кольцо духов? – задал он вопрос.

– Почему вы меня об этом спрашиваете, товарищ полковник? Вы в этом сомневаетесь?

– Не буду скрывать, но все твои солдаты все больше и больше сомневаются в твоих умственных способностях – тихо произнес он. – Как вы могли пойти в тыл противника, не оговорив с командованием возможные точки контакта? Разве нельзя было оговорить все это еще там, в штабе. Наверняка, вы рассчитывали на русский авось, что повезет, как всегда? Я не буду сейчас винить тех людей, которые вас направили за мной и летчиками, многие из них – не специалисты. Однако, вы, человек, командир разведывательного отряда, должны были все рассчитать и все предвидеть. У вас должны были быть запасные точки, откуда нас должны были забрать вертолеты.

Крылов промолчал, комок злости и ненависти, подкатил к его горлу, не давая ему не вздохнуть, не сказать. Ему не хотелось спорить с ним, ведь он был в чем-то прав. Все эти точки они могли обговорить еще там, в штабе, с генералом. Но, ни он, ни генерал не думали, что все превратится из спасательной операции в рейд по тылам противника. Кто мог подумать тогда, что они потеряют радиостанцию, а советские вертолеты при посадке будут обстреляны моджахедами.

– Крылов! Я всегда считал вас авантюристом. Еще тогда, когда я вас увидел первый раз в Витебске с вашей женой. Неужели вы тогда не понимали, что совершили роковую ошибку, женившись на ней? Эта женщина не для вас, вы не стоите даже ее мизинца. И вы знаете, я оказался абсолютно прав. Завидев меня, она сразу же стала со мной флиртовать, а затем сама нырнула ко мне в постель, потому что хорошо понимала разницу между тобой и мной. Сейчас вы таскаете нас за собой по этим горным дорогам и перевалам, обещая, что выведете нас в расположение наших частей, хотя сами в это не особо верите.

Крылов мочал.

– Что вы предлагаете, полковник? – тихо спросил он Грачева. – Может, сдаться моджахедам, уповая на их гуманизм? Вы хоть раз видели, что они делают с нашими пленными? Сергеев – это не пример. Они просто отрезают нам головы и все. Это вас не пугает?

– Да бросьте, лейтенант. Я вам ничего не говорил. Вы сами пришли к этому логическому ответу. Поймите же, все правильно! Неужели нужно еще загубить с десяток наших бойцов, чтобы прийти к этому решению. Плен – лучше, чем смерть здесь, в горах. Кто оценит вашу преданность Родине? Может, Брежнев или Косыгин? Они и не знают о тебе и ваша судьба их не волнует! А, там, Красный Крест, Красный Полумесяц, они не дадут погибнуть нам.

– Значит вы, полковник, считаете, что нужно сдаться в плен?

Он кивнул.

– Да я тебя, сука, за эти слова… – неожиданно для десантников буквально взревел Крылов. – Сука! Сволочь!

Он схватил автомат, но на него навалился Белоусов, Сергеев и крепко прижали руку с автоматом к земле.

– Не делай этого, командир! Он хоть и гад, но он – полковник! – произнес Белоусов, продолжая крепко сжимать его в своих объятиях. – Неужели ты не понимаешь, что он специально провоцирует тебя на этот скандал!

Стало тихо. Ему освободили руку, но автомат отодвинули в сторону.

– Хорошо, Андрей. Отпусти меня – попросил он его. – Пусть эта сволочь живет. Но, если он еще раз предложит мне сдаться, то я просто убью его на месте.

Они поднялись с земли и стали отряхиваться.

– Построй группу! – приказал Крылов ему.

Белоусов невольно улыбнулся.

– Какую группу, командир. Она вся перед тобой. Я, Сергеев, раненый Ибрагимов и полковник Грачев.

Тем не менее, все поднялись с земли и стали в строй. Он медленно прошел вдоль строя, вглядываясь в глаза каждого бойца.

– Может, среди вас тоже есть желающие сдаться врагу? – громко спросил он их. – Вы не стесняйтесь, можете, открыто сказать мне об этом. Вот полковник предложил нам всем сдаться, рассчитывая на благородство противника. Может, кто-то разделяет с ним это желание. Сергеев! Может, ты снова хочешь вернуться обратно к моджахедам? Там кишмиш, курага! Там, может, быть и сладко, но там нет Родины.

Строй стоял, пожирая его своими глазами.

– Бойцы! Мы не для того прошли сотни километров, чтобы взять и так просто сдаться врагам. До наших войск осталось совсем недалеко, от силы километров сорок-пятьдесят, а нам вдруг полковник предлагает сдаться. Нет, уважаемый полковник, мы не сдадимся, а сделаем все возможное, чтобы соединиться с нашими войсками. А теперь – налево, шагом марш.

Строй бойцов повернулся и, тяжело ступая, направился дальше, туда, где за вершинами гор садилось багровое солнце.

* * *