Судьба солдата

Александр был поражен этим сообщением. Это был какой-то бред сивой кобылы. Командир полка Михайлов только что разговаривал с ним не больше пяти минут назад в приемной генерала, и не обмолвился ни одним словом о преступлениях его подчиненных. При этом полковник лично сказал ему, что не верит в то, что написал на него полковник Грачев, и что ему надо срочно убыть в отряд после разговора с генералом.

– Извините, товарищ генерал, но все это не соответствует действительности, – произнес Крылов. – Я прошу вас разобраться во всем этом и привлечь к ответственности человека, который хочет очернить бойцов отряда и мое честное имя.

– Прекратите, Крылов! Не нужно оправдываться. Нужно быть честным, вы же – офицер! В вашем отряде уже работает сотрудник особого отдела дивизии капитан Овечкин. Вот он и разберется в твоих партизанских действиях. Ты что о себе возомнил, Крылов? Думаешь, что если отряд находится сравнительно далеко от основных частей дивизии, то тебе все позволяется?

Лицо его покраснело. Глаза стали похожи на узкие амбразуры дота.

– Извините, товарищ генерал, но я действительно не понимаю, о чем вы говорите.

– Плохо, Крылов, плохо, что ты не понимаешь меня. Как же я могу за тебя просить кого-то, если ты ничего не понимаешь и не даешь отчета своим поступкам.

Александр стоял по стойке «смирно» и переводил свой взгляд с генерала на командира полка, еще надеясь, что тот скажет свое веское слово в его защиту. Однако командир полка тоже молчал, пряча от него свой взгляд. Чем было вызвано его молчание, Крылов не знал, но оно не сулило ничего хорошего.

– Что стоите? Я вас больше не задерживаю, Крылов. Готовьте передачу отряда новому командиру.

– А я куда?

– Этот вопрос не ко мне, а скорей, к капитану Овечкину. Посмотрим, что решит следствие.

Александр развернулся через левое плечо и вышел из кабинета генерала.

* * *

Расстроенный этим разговором, Крылов поехал к командиру батальона. Оставив машину с водителем на улице, Александр вошел в его палатку.

– А Саша, заходи, – произнес комбат, вставая с койки. – Я слышал, что тебя вызывал к себе комдив?

Крылов вошел внутрь палатки и присел на свободную койку.

– Похоже, я приплыл. Ты знаешь, он такую ахинею понес, что у меня встали волосы дыбом. Говорит, что мы во время рейдов с Белоусовым расстреливали своих бойцов, что многие из них занимались мародерством. Я попытался что-то сказать ему, но он меня даже слушать не стал.

Александр закурил и, выпустив дым, посмотрел на него.

– А что командир полка?

– Он все время молчал. Я рассчитывал, что он что-то возразит генералу, но он почему-то промолчал.

– Я вчера с ним говорил на эту тему, и он пообещал мне, что замолвит за тебя слово.

– Видно, что-то помешало ему это сделать. Короче, приказали мне сдать отряд.

– Вон оно что? Похоже, на них сильно надавили. Кто-то очень хочет твоей крови.

– Но за что? Я честно воевал, за чужие спины не прятался.

– Не знаю, Саша, не знаю. Мы с тобой – маленькие винтики в этой большой военной машине.

– Тогда я поехал. Кому сдавать отряд?

– Сдай пока старшине, а там будет видно.

Крылов вышел из палатки и направился к машине. Неожиданно из-за палатки показалась медсестра. Увидев его, она вспыхнула. Ее пухлые щеки покрылись румянцем.

– Крылов! Почему не приходите на перевязку? – строго спросила она его. – А ну, пойдемте со мной, я вас сейчас перевяжу.

Он, молча, направился вслед за Настенькой. Она осторожно сняла старую повязку и стала обрабатывать рану.

– У вас, товарищ старший лейтенант, большие неприятности? – спросила она его.

– С чего вы взяли? – сделав удивленное лицо, спросил Александр.

– Просто я случайно услышала разговор этого капитана с нашим хирургом. Он просил у него дать ему официальное заключение о том, что вас можно содержать в камере.

– И, что?

– Хирург написал ему такую справку. Вы сами знаете, что с сотрудниками особого отдела лучше не ссориться.

Эта новость не прибавила ему оптимизма. Когда она закончила перевязку, он вышел во двор и закурил. В голове крутилась одна мысль: что делать дальше? Ехать в подразделение, где его, по всей вероятности, ждет Овечкин и арест, или плюнуть на все и удариться в бега. Однако вторую составляющую он тут же отбросил в сторону. Куда бежать и от кого бежать? Бежать, тем самым, признавая все эти абсурдные обвинения в свой адрес? Нет, этого делать было нельзя, ведь за его спиной незаслуженно обиженные кем-то бойцы его отряда. Нужно что-то делать. Однако, что конкретно, Крылов не знал. Загасив сигарету, он направился к ожидавшей его автомашине.

– Куда? – спросил водитель.

– На базу, – коротко ответил он.

Волна отчаяния захлестнула Александра. Он впервые оказался в таком положении, когда не видел из него выхода. Он еще раз пожалел о том, что не расстрелял Грачева, сейчас хоть было бы за что отвечать. Он снова достал из кармана сигареты и закурил.

* * *