Судьбе наперекор...

По дороге у меня появилось искушение заехать в фирменный магазин, где за считанные минуты можно было бы подобрать себе новые очки, но я остановила саму себя — не надо. Игорь велел мне жить — значит, буду жить.

На заводе Пончик, подхватив меня под руку, тут же поволок к себе в кабинет, где уже был Михаил, усадил в кресло и радостно заявил:

— Ну, нашего полку прибыло! Теперь мы...

— Сбросимся,— тут же предложила я,— поедем на рынок и купим много-много шапок, чтобы убийцу закидать, когда найдем.

Мужчины рассмеялись.

— Господа хорошие! А может быть, мне свой первый день стоит начать с визита к Наумову? Как вы думаете?

— Обязательно сходишь, когда и если он появится,— скривился Солдатов.

— Не поняла?

— А чего тут непонятного? Пьет зятек, и с радости, что сам себе отныне хозяин, и от страха. Заперся в доме с Манькой и в город выезжает только по острой необходимости. Хотя сегодня появиться вроде бы должен. Я ему вчера позвонил и сказал, что ты согласна за работу взяться.

— А Манька — это...

— Да видела ты ее, секретарша его.

— Так вы же, Михаил Владимирович, ее Анжелой называли? — я повернулась к Чарову.

— Елена Васильевна, если уж вы с Федором Семеновичем так запросто, то, может быть, и меня будете по имени называть,— попросил он.— А то я себя чувствую каким-то чужеродным элементом.

— Почему нет, Михаил? Давай на ты. Кто знает, сколько нам вместе придется работать? — согласилась я.— Так как же она в Маньку-то превратилась?

— А она по документам Мария, но представляется всем, как Анжела,— грустно усмехнулся Михаил.— Они теперь с Наумовым за меня вдвоем взялись, чтобы я ее для начала с папой познакомил, а там и с Власовым.

— Да бог с ней, пусть хоть царицей Савской себя называет. Только мне от Наумова доверенность на представление интересов завода нужна и, простите за грубый материализм, аванс.

— Успокойся, Елена, как только он приедет, мне тут же свистнут,— успокоил меня Солдатов.

— Ладно. Тогда давайте к делу. А дело-то в том, господа хорошие, что я чисто случайно кое-что кое о чем знаю, и поэтому могу вам совершенно ответственно заявить, что исполнителя мы не найдем никогда. Поверьте мне на слово.— Мужчины недоуменно переглянулись и уставились на меня во все глаза.—Да-да! — покивала я головой.— Никогда! Но! Нам с вами вполне по силам вычислить заказчика, что гораздо важнее. Вот этим-то я и предлагаю заняться. А теперь давайте думать, с чего начинать будем. Вы уже что-то знаете, кого-то подозреваете, а я же не знаю практически ничего. Что вы уже отработали так, чтобы к этому не возвращаться?

— Елена, а не начать ли нам всем вместе с самого начала? А ты у нас свежей головой будешь. Уж я-то твою въедливость хорошо помню,— предложил Семеныч.

— То есть с Богданова,— Михаил поднялся и снял пиджак, повесив его на спинку стула.

— Вы думаете, что эти убийства как-то связаны с его личной жизнью?

— Трудно сказать, но я предлагаю назначить его печкой, от которой мы начнем танцевать,— Пончик открыл сейф, достал обычную канцелярскую папку с завязками и торжественно сказал: — Ну-с, приступим, благословясь.

— Семеныч, вы, наверное, здесь уже все наизусть знаете. Дай-ка мне, я ее быстренько просмотрю и, если что непонятно, спрошу.

— Держи,—он протянул мне папку.—Увлекательнейшее чтение, я тебе доложу.

Я развязала тесемки и начала просматривать бумаги. Так, Богданов Виктор Петрович, 48-го года рождения... деревня Выселки. Ну и название! Баратовский политехнический, понятно. Ну, как в наше время директора заводов кандидатские с докторскими пишут, никому объяснять не надо.

— Семеныч, да у него же шесть братьев и сестер! — удивилась я.

— Это ты по поводу наследства, что ли? — Солдатов тоже снял пиджак и приспустил галстук, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке.

— Естественно.

— Все они официально от него отказались,— успокоил он меня.— Кто же из них рискнет с Наумовым связываться?!

Уже легче. Дальше. Жена Маргарита Харитоновна Проськина на девять лет его старше, а женился он в 68-м. Чего ж так рано? Сын Анатолий тоже 68-го года рождения и дочь Лариса 78-го года. Внучки: Маргарита, это, видимо, в честь бабки, 93-го и Эльвира 95-го года рождения. Ну и имена! Ладно, пусть с ними. Только чего это вдруг Лариска в пятнадцать лет рожать вздумала, могли бы и аборт ей организовать. А папочка у девочек? О-ля-ля. Морда! Иначе говоря, Мордовии Никанор Пантелеевич, полный отморозок, который, вернувшись из армии, сколотил банду таких же, как он сам, и стал куролесить: рэкет и все прочее. Сумел подняться и подмял под себя половину Пролетарского района. Вот это да! Ну и зятька себе Богданов подобрал! Или его самого подобрали?

— Семеныч, Морду же вроде грохнули год назад? Помнится мне, что их тогда человек пять разом положили. Я ничего не путаю? — я вспомнила о кровавом побоище в сауне — убийц тогда так и не нашли.

— Не путаешь,— подтвердил он.— Вот тогда Богданов Наумова к себе и взял. Тот у Морды на подхвате был. Вообще-то Николай к Мордовину еще мальчишкой прибился, когда сиротой остался — его родители паленой водкой насмерть отравились, а других родственников у него нет.