Судьбой приказано спастись

Святослав обернулся и, увидев эту неповторимую игру цвета в капельках росы, улыбнулся и, достав из нагрудного кармана блокнот и карандаш, начал делать набросок с натуры. Он часто делал подобные эскизы во время походов в лес, а возвращаясь в избушку, аккуратно завершал рисунок уже с помощью красок. Этими красками его обеспечил Фёдор, который по привычке русского человека, брал всё и всегда с запасом, и поэтому даже по прошествии нескольких лет после его гибели, запас красок по-прежнему не иссякал. Делая на этот раз набросок, Святослав по привычке размышлял о жизни вслух:

– Вот так, дорогой мой сын, и с человеком происходит. Растёт, совершенствуется незаметно с годами до поры своего цветения, то есть до молодости. А это, как и в окружающей нас природе – самая лучшая в жизни пора. Но вот незаметно настаёт другая пора. В природе это происходит по-своему. С наступлением заката солнце начинает незаметно убирать свои лучи, медленно погружая поляны, леса и всё в округе в темноту, а потом и оно само поглощается ночной темнотой. В природе человеческой же по другому всё происходит, но финал одинаков с природными явлениями: человек медленно угасает. Он стареет, уступая дорогу молодости. Одни стареют, другие молодеют. Таким образом, совершается вечная эстафета цветущей красоты молодости к печально угасающей старости, когда молодой цветущий организм постепенно дряхлеет, переходя в ненужность. Самое здесь главное, чтобы не терялись никогда к такому его состоянию любовь и уважение. Не забывай, что и ты когда-либо на закате лет будешь выглядеть таким, потому что все мы не вечны. Как мне хочется, Кузьма, чтобы ты всегда помнил об этом и не забывал, что любой пожилой человек, встреченный тобой на пути, когда-то был молод и красив. К сожалению, люди часто с брезгливым пренебрежением относятся к старикам, всем своим видом показывая им это. Помни всегда, Кузьма, одно в жизни – как ты отнесёшься к людям, так и они в ответ отнесутся к тебе. На добро всегда ответят добром, и помощь придет обязательно, и именно часто тогда, когда ты в ней будешь больше всего нуждаться. И тогда ты поймешь, что безвыходных ситуаций, если тебя окружают люди, не бывает. Такова, Кузьма, природа человеческих отношений.

Воспоминания об этом солнечном летнем дне из детства не дали угаснуть еле теплящемуся сейчас в душе Кузьмы огоньку надежды на то, что поиски отца завершаться успешно, а судьба непременно благосклонна к таким людям, как он, так как она, как справедливая владычица, безошибочно видит, кто чего стоит в жизни, и в нужный момент приходит на выручку.

Оказавшись за городом, Кузьма в очередной раз остановился и оглянулся, но… кругом никого… Только бесконечной вереницей мчались по шоссе машины. На протяжении всего времени передвижения, он часто внезапно останавливался и оглядывался кругом, так как в последнее время его не покидало ощущение, что рядом с ним находится постоянно нечто большое и тёплое. Но это «нечто» было по-прежнему не видимо его глазу. Присев от усталости у обочины и прикрыв лицо руками, он, не в силах больше сдерживать слёзы, тихо заплакал, но через уже минуту, поднявшись во весь рост и глядя в небо, в голос зарыдал, повторяя громко, почти выкрикивая: «Папа, папа…» Этот пронизывающий душу крик, напоминающий вой одинокого волка в степи, обращённый к небу, был похож на мольбу, обращенную к чему-то или к кому-то свыше.

В свои молодые годы Кузьма ничего не знал о Божьей воле и так же, как и Святослав не был глубоко верующим человеком, но часто в разговорах с сыном отец касался темы существования на небе кого-то свыше, кто слышит нас в радости и горе, чтобы однажды в нужный момент прийти на помощь. «Там наверху, в окружении этого всесильного, внимающего нашим просьбам, располагается много людских душ – это наши деды и прадеды, которые тоже видят и слышат, наблюдая за нами, как мы живем и помним ли мы их, – говорил Святослав. – Уважение предков и поклонение Всевышнему, – часто повторял отец, – одна из традиций очень многих народов. И они, эти традиции, роднят наши народы».