Судебные речи известных русских юристов

Я не стану смеяться над этими простыми людьми, лишенными умственного света, над детской наивностью их выводов, над их суеверием, нетронутым критикой здравого рассуждения. Какое право имею я глумиться над шаткостью и легкостью их умозаключений, когда и теперь, после долгого предварительного и судебного следствия, вам преподносят обвинение, построенное на тех же умозаключениях и лишь пополненное с избытком баснями и сплетнями. Поучительно, однако, проследить, как возникшее в умах простых и суеверных людей подозрение росло, развивалось, укреплялось и сложилось в грозное обвинение. Вы увидите, что жизненность этого подозрения нашла себе пищу и поддержку не в умах жителей Перевисей и Сачхер, а в доверии к подозрению и действиях полицейской и следственной власти; что родственники Сарры только пользовались искусно недоразумениями и легковерием лиц, разъяснивших дело о ее смерти. Иосиф Модебадзе, нигде не находя своей пропавшей дочери, не видя объяснения ее исчезновения, останавливается хотя и на шатком подозрении против евреев, о чем он и делает заявление полицейскому приставу. Между тем как пристав, не произведя ни розысков, ни дознания об обстоятельствах пропажи Сарры, передает заявление Модебадзе судебному следователю, Сарра была отыскана. С отысканием ее трупа и для Модебадзе, и для всех других, по-видимому, стала ясна причина смерти Сарры: девочка заблудилась и погибла несчастным образом. По крайней мере, ни старшина, осматривавший труп Сарры, ни другие, бывшие при этом осмотре, не поддерживают подозрения против евреев и поступают с трупом Сарры так, как это бывает при бесспорных случаях нечаянной несчастной смерти. Старшина приносит труп в дом Модебадзе, семейство Сарры хоронит ее труп, не ожидая его осмотра следователем, не требуя этого освидетельствования и не заботясь о судьбе заявленного перед тем подозрения, которое теперь для самого Модебадзе не представлялось уже основательным и вероятным. Между тем, имея пред собой прежнее заявление Модебадзе, следователь приступает к вырытию и вскрытию трупа. Модебадзе не присутствует при вскрытии, не интересуется им и даже некоторое время не знает о нем. Между следователем и врачом происходит разногласие о причине смерти Сарры. Пользуясь неверными полицейскими сведениями, врач дал такое объяснение случаю смерти Сарры, которое не находит себе подтверждения в осмотре места, где найден труп. Первое недоумение, которое было бы не трудно разъяснить, отнесясь к делу без предвзятой мысли, первое разногласие, которое могло быть примирено более соответственным обстоятельствам дела объяснением причины смерти Сарры, дает Иосифу Модебадзе случай поднять снова оставленное уже им подозрение, и тут начинает он указывать свидетелей, слышавших детский крик, обращает внимание на разорванное платье Сарры, заявляет о том, что под коленами у нее замечены были порезы. Порезы необходимо было придумать, чтобы придать солидность подозрению. Конечно, рассчитывалось при этом, что труп погребен и что показание о порезах примут на веру. Вторичный осмотр трупа, вырытого из земли, произведенный в присутствии отца Сарры, убеждает, что никаких порезов на ногах Сарры нет и не существовало.

Казалось бы, вторичное вскрытие трупа должно было повести к разъяснению случая смерти Сарры и указать, с каким подозрением и с какими достоверными заявлениями имеет дело следствие. Но оно, напротив, проникается важностью подозрения и дает ему преувеличенную цену. Через несколько времени после первого вскрытия полицейский пристав, осматривая место нахождения трупа Сарры, замечает давние следы двух лошадей, шедшие по направлению к месту трупа. Пристав обращает на это внимание, и этого достаточно, чтобы его недоумение родственники Сарры обратили в пользу своего подозрения на евреев. Скрывают действительное происхождение следов и объясняют, что на них не обратили внимания в то время, когда нашли труп Сарры. Странное и невероятное обвинение. Возможно ли, чтоб осматривавшие труп на месте, — а таких было много, — могли упустить тогда еще свежие следы, указывавшие на привоз Сарры в то место, где она найдена? Возможно ли, чтоб отец Сарры, имевший подозрение на евреев, оставил без внимания эти следы, которые так поддерживали его подозрение? Пристав не остановился на этих вопросах. Он допустил, что следы существуют, но не были замечены. И свидетели, которые, как оказывается, знали о происхождении этих следов, умалчивают, а другие, пользуясь их молчанием, свидетельствуют о встрече на сачхерской дороге двух евреев накануне нахождения трупа Сарры и таким образом подготовляют разъяснение тому недоумению, которое возбудилось в уме пристава.