Судебные речи

Таким образом, я имею право считать, что версия Старцева о том, что доктор Вульфсон, не умевший ездить на собаках, в метель, в пургу мог обогнать Старцева да еще на старцевских же собаках, бита и не выдерживает никакой критики. После того как прошла экспертиза таких компетентных полярников, какими являются тт. Ушаков и Минеев, для меня нет уже сомнения в том, что версия Старцева бита, версия эта выдумана, что нужно отбросить ее — чем скорее, тем лучше. Не мог обогнать и не обогнал Вульфсон Старцева; Старцев это выдумал, как он выдумал такие подробности, как то, что пробежал песец, и вульфсоновские собаки, почуяв песца, побежали за ним. Это курам на смех. Объективно это не подтверждается. Версия с потерей врача Вульфсона отпадает.

Но все-таки может быть ошибаются полярники Ушаков и Минеев?

Может быть, в данном именно случае сложилась такая игра обстоятельств, что, вопреки всяким правилам логики и жизненному опыту, дело пошло в ином направлении, чем это логически могло бы быть представлено? Допустим, это так. Я согласен допустить сейчас, что, действительно, собаки Вульфсона обогнали собак Старцева, что Старцев стрелял, кричал, потом искал доктора без конца. Доктор пропал. Но в каком виде был найден доктор? Мы это знаем. Доктор был найден обезображенным до такой степени, что Семенчук не хотел показывать его труп Фельдман. У нас имеются фотографические снимки, акты Жердева и доктора Крашенинникова и блестящая судебно-медицинская экспертиза доктора Семеновского, я бы сказал — классическая экспертиза.

Мы можем не сомневаться вот в чем: что бы ни случилось с Николаем Львовичем Вульфсоном — он не замерз. Это Семенчук, клеветник Семенчук, пустил слух, что доктор был пьян и замерз. Когда Семенчук добивался и старался обязательно включить в акт указание на то, что у Вульфсона был найден спирт, тогда как для всякого было ясно, что это был денатурат, Семенчук фальсифицировал документы. Он это делал для того, чтобы поддержать свою версию о том, что доктор Вульфсон был пьян. Но доктор не был пьян. Это установлено доктором Крашенинниковым, прилетевшим на остров Врангеля и вырывшим отлично сохранившийся, абсолютно свежий труп доктора. Доктор Крашенинников произвел тщательнейшее расследование, которое не могла раскритиковать и защита. Надо считать установленным и незыблемым тезис обвинения, что Вульфсон не замерз, и тем более не замерз в пьяном виде, ибо его лицо разбито, ибо его голова разбита, ибо череп треснул, ибо нос сплющен.

Мы видели, здесь винчестер, аналогичный тому, который был в руках у Старцева и которым Старцев, очевидно, ухлопал доктора. Какие у меня доказательства этого? Есть ли такие доказательства? Есть. Вот они.

Если бы Вульфсон действительно обогнал собак Старцева (я хочу допустить на минуту эту версию), запутался, заблудился, он бы не пристопорил нарту и не отправился бы в неизвестном направлении пешком. Инстинкт самосохранения подсказал бы ему не уходить от собак. Инстинкт самосохранения не полярника, а человека, не потерявшего рассудка, говорит: не уходи от собак, ибо собаки — это спасение заблудившегося в неизвестной местности человека.

Более того, если допустить, что Вульфсон действительно ушел, от собак, то надо сказать, что он, очевидно, оказался во власти психоза; это момент умопомешательства. Тогда зачем ему было стопорить нарту? Он ушел бы в таком случае, не застопорив нарты. А стопорить нарту не просто. Тов. Ушаков и Минеев подтвердили, что это не трудно, но так застопорить, чтобы четыре дня и ночи собаки не могли сдвинуть ее с места, — это требует искусства, а Вульфсон этим искусством не обладал. Мы удостоверились, что 26–27 декабря он впервые ехал самостоятельно на нарте. Что вы будете делать с этой уликой? Я послушаю, как будет защита объяснять эту улику, а сейчас я утверждаю, что версия о том, что Вульфсон бросил нарту с восемью собаками и ушел в неизвестном направлении, — бессмысленная версия. Эту версию, по-моему, нельзя поддержать, опасно поддерживать, не стоит поддерживать. Застопорена нарта как следует, искусно; застопорена нарта опытным человеком, опытным врангельцем, т. е., простите, колчаковцем, жившим на острове Врангеля, — Старцевым. Это дело требующее искусства. Нарту Вульфсона застопорил Старцев. Мы спрашивали экспертов: «Если бы нарта не была застопорена и человек ушел бы от нее, что сделали бы собаки?» Ушаков говорит, что собаки пришли бы домой сами, может быть, через день, не через день — через три, но все-таки пришли бы домой… пришли. Были случаи, приходили. Кому из нас, людям, прожившим больше полувека, не известны случаи, когда лошади, заблудившись в безлюдных местах, приходили, домой? Версия о потере доктора неправдоподобна и категорически должна быть отвергнута.